Рождение Патриарха - Сергей Александрович Малышонок

— Хм-м… — я скосил взгляд на нескольких рабов, которых уже припахали раздевать и обирать трупы, устроенные караванщиками. Моих мертвецов никто не трогал. В принципе, снаряжение этим бурдюкам с кровью уже не нужно. А вот их самих… все в банки не влезут, но ничто не мешает устроить себе хороший перекус. — Оружие и броню готов отдать, а вот пленники нам нужны.

— Хорошо, — уже не так радостно согласился Аарон, всё-таки он, в первую очередь, торговал именно живым товаром, а остальное шло приятным дополнением, но не более.

Впрочем, его настроение немного поднялось, когда я продал ему всё, почти не торгуясь и явно по бросовой цене. Золото мне по-прежнему особо не требовалось, а время начинало поджимать. Для человеческих глаз ещё заметно не было, но я видел, как постепенно начинает светлеть восток. Так что рассчитались с купцом мы быстро, как и избавили бандитов от всего «лишнего». Кроме волшебника — у того я просто забрал его книгу и пояс с расходниками. На этом и расстались — люди отправились дальше, хоть и несколько раздосадованные тем, что по заимке татей ночных не пройтись — по договорённости она тоже принадлежала мне, а вот я как раз пошёл эту заимку изучить. Найти её было несложно — нужно было лишь надавить на одного из разбойников, и он уже готов был меня туда отвести. И даже проинформировать, что тут совсем недалеко — полчаса ходу на своих двоих. Ну вот и замечательно, как раз успеем к раннему завтраку.

Лагерь разбойников представлял собой несколько основательно врытых в землю палаток, сверху присыпанных листьями, ветками и прочим лесным сором. Делали по уму и со знанием — там даже трава росла самая настоящая, виднелись и побеги молодого кустика. Входы перекрывались плетёными щитами с живой лозой, костровые ямы прикрывались срезанным дёрном. Словом, был высокий шанс ничего не заметить и пройти мимо, находясь буквально в десяти шагах от места, что ещё раз показывало, что бандиты тут какие-то очень профессиональные. Впрочем, сеть осведомителей на это тоже намекала, так что подобный уровень обустройства лагеря лишь подтвердил мои прошлые мысли. Но вернёмся к действительности.

Семь пленников — это хорошо, это замечательно. Это и запас крови, и материал для моей практики в псионике. Проблема в том, что скоро рассвет, а мне их нужно ещё всех контролировать. Ну, делать нечего, будем изобретать велосипед.

Найти верёвки в лагере было несложно — лесная братия сама не имела ничего против торговли пойманными пленниками, так что вся нужная «снасть» у них имелась, кроме разве что клеток, ибо демаскируют. В общем, я связал шестерых мужиков на манер гусениц и для надежности ещё и вырубил. Была мысль на всякий случай сломать им ещё и руки-ноги, но, немного подумав, пришёл к выводу, что подобная жестокость в нашей ситуации излишня — вязал я надёжно, самостоятельно не выпутаются, если среди них нет какого-нибудь хитрого ассасина, что, мягко говоря, маловероятно. Пленные, само собой, боялись и хотели «договориться», но слушать их предложения смысла не было — в живых всё равно никто не останется, разве что извещать об этом бандитов преждевременно не стоило. Так что шестеро зафиксированы и распиханы по землянкам-палаткам, а седьмого я затащил в последнюю свободную, которую определил как стоящую в наименее освещённом участке лагеря, а потому наиболее подходящую для скромного вампира. После того как вход был закрыт, а пленник усажен на пол, я поймал его взгляд и… полез в мозги. Ибо тренировка.

Первым неприятным моментом была эмоциональная сфера. Ранее я считал, что у людей (и прочих полноценно разумных) эмоции более яркие, чем у животных, оттого их настроение проще чувствовать даже в фоновом режиме. И это было действительно так, но… не совсем. Как показали мои новые исследования, основная причина моего более яркого восприятия людских эмоций заключалась в том, что гуманоиды мыслили схожим со мной образом, а потому «интерпретировать» их чувства получалось проще, они легче расшифровывались. Это как носить обувь. Можно втиснуться в ботинки на размер-два меньше, чем нужно, но ходить в таких будет как минимум неудобно. Странная ассоциация, но что поделать.

Следующим этапом моей практики было отделение себя от сторонних эмоций. Опять же, я не то чтобы не понимал, где мои чувства, а где чужие, тут скорее чужие эмоции входили в резонанс с моими, раскачивая и пробуждая их, а те, в свою очередь, изливались на причину возникновения диссонанса. Собственно, подозреваю, что тот волк помер как раз из-за этого — звериный мозг не смог выдержать и натурально выгорел. Ну или инсульт заработал, не суть важно. В общем, требовалось полноценно отстраняться и пропускать чужие эмоции мимо себя.

Получилось только к вечеру, правда, мой подопытный в ходе экспериментов заглючил, в смысле, превратился в овощ. Не совсем понятно, почему, возможно, не стоило его держать в постоянном страхе, но чего уж тут. Зато наконец-то перекусил вволю, отчего моё настроение изрядно приподнялось. А там уже и солнце скрылось за горизонтом, и можно было выходить. Выбросив «мусор» за пределы лагеря, я пошёл к следующему пленнику. Бандит оказался на месте, но… я кое-чего не учёл, банально отвыкнув и забыв. О чём? О том, что человеческий организм куда как менее совершенен, чем вампирский. Так что мой подопытный испытывал сильную жажду, некоторый голод, а ещё обделался, поскольку не мог справить нужду более шестнадцати часов. Тц, эдак они загнутся раньше времени. Пришлось всех вытаскивать, развязывать и пинать отмываться. С учётом того, что они полдня пролежали почти неподвижно и с зафиксированными конечностями, это было той ещё задачей — выступление паралитиков нервно курит в сторонке. К тому же от моих пленников не укрылся и тот факт, что их теперь шестеро, а не семеро, что настроения и морали им не добавило, как и прыти. Но с чего бы меня волновали проблемы бандитов? Только время зря тратят. Ну, как бы то ни было, задачи по гигиене, питью и даже быстрому перекусу вяленым мясом были выполнены, после чего все были связаны и упакованы обратно, благо вонь из землянок успела выветриться.

Следующая жертва моих экспериментов для начала пыталась умолять её отпустить, рассказывала о всех заначках и ухоронках, а также полностью сдавала всех своих «друзей» по банде, пытаясь максимально обелиться. Впрочем, меня