Ямада будет спорить - Марина Сергеевна Комарова

– И как вам у нас? – спрашивает он, в уголках губ прячется улыбка. – Что больше всего нравится в работе? И что… вызывает трудности?

Слегка улыбаюсь в ответ, чувствуя, как его вопросы становится всё опаснее. Это словно допрос в вежливой форме. Понимаю, что он ищет слабые места, но пока не могу понять для чего.

– Честно говоря, я люблю сложные задачи. Это то, что действительно заставляет развиваться и искать нестандартные решения. Работа в вашей корпорации предоставляет такие широкие возможности. Конечно, иногда бывает трудно, но именно в этом я вижу главный вызов – справляться с новыми задачами и расти профессионально.

Танака слегка наклоняет голову, будто отмечает что-то для себя.

– Не боитесь вызовов? – В его тоне звучит нечто необъяснимое.

– Нет, – отвечаю твёрдо, удерживая его взгляд. – Наоборот, я стремлюсь к ним.

Он улыбается, но в его глазах мелькает холодок. Видимо, ждёт большего.

– А чем больше всего любите заниматься? Что приносит вам удовольствие в работе?

Это неожиданный вопрос. Он словно проверяет, насколько искренни мои ответы. Но я отвечаю сразу, не задумываясь:

– Люблю видеть результат своих усилий. Когда то, над чем трудишься, начинает приносить плоды. Удовлетворение от проделанной работы – это, пожалуй, лучшее ощущение.

Танака медленно кивает, будто подтверждая свои догадки. Я чувствую, что ему важны мои ответы, но настоящая причина пока скрыта за вежливыми улыбками и непринуждённым разговором.

В этот момент официант появляется рядом с нашим столиком, принося заказанную еду, и беседа ненадолго прерывается.

Танака заказал на свой вкус, я не возражала, но про себя отметила этот момент.

На столе появляются блюда изысканной японской кухни. Передо мной ставят тарелку с нежным сашими из тунца и лосося, украшенным тонкими ломтиками огурца и редиса, с лёгким соевым соусом и васаби на стороне. Рядом блюда с темпурой: хрустящие креветки и овощи, обжаренные в лёгком воздушном кляре, которые, кажется, тают при одном взгляде.

Танака получает блюдо с вяленым угрём, поданным на подушке из сливочного риса, сбрызнутого сладковатым соусом унаги. Рядом изящная тарелка с говядиной вагю, поданной с гарниром из тушёных овощей и грибов, посыпанных тонко нарезанным зелёным луком.

– Вы любите японскую кухню? – спрашивает он, поднимая взгляд, пока я рассматриваю блюда перед нами.

– Конечно, – отвечаю, позволив себе лёгкую улыбку. – Она всегда удивляет разнообразием вкусов и текстур.

Танака улыбается. Что ж, действительно стоит попробовать. Через некоторое время он говорит, делая небольшой глоток вина:

– Интересно. Кажется, вы не просто выполняете свою работу, а действительно живёте ею. Это… редкость.

Он вдруг меняет направление беседы, словно ловко подводя меня к чему-то более конкретному.

– Вы, кажется, проявляете особый интерес к проекту в Асакусе, – замечает он, не отрывая взгляда от моего лица. – Что вас привлекает в этом районе?

Моя спина напрягается. Кажется, что каждое слово нужно тщательно взвешивать. В его глазах мерцает любопытство, но это больше похоже на охотничий интерес, чем на простое любопытство. Ждёт, когда оступлюсь, но я не собираюсь давать ему такой возможности.

– Асакуса… – начинаю, удерживая нейтральный тон, – это особенное место, сочетающее в себе традиции и современность. Я вижу в нём огромный потенциал для роста, особенно в туризме и культурных проектах. Там можно найти баланс между сохранением наследия и развитием инфраструктуры, что, на мой взгляд, является ключом к успеху.

Танака чуть прищуривается, его губы едва заметно изгибаются в усмешке. Он явно не удовлетворён столь поверхностным ответом, как будто ожидает, что я выдам что-то большее.

– Вы говорите об этом так уверенно, – продолжает он, словно провоцируя, – как будто у вас есть чёткий план действий. И речь не о том, что вы предоставили с Сато.

Я удерживаю его взгляд и позволяю небольшой паузе зависнуть. Мне нужно быть очень осторожной. Чувствую себя как на краю пропасти – одно неверное слово, и окажусь в ловушке.

– Да, у меня есть конкретные идеи, – отвечаю, спокойно дыша и стараясь не выдать нервозности. – Я считаю, что при правильном подходе мы можем вывести этот район на совершенно новый уровень. Но для этого нужно учитывать все нюансы – как культурные, так и экономические.

Вижу, что он продолжает изучать меня, но его вопросы, как и прежде, остаются подвешенными в воздухе. Этот ужин похож на экзамен – Танака явно ждёт, что где-то оступлюсь. Я же держу себя в руках, понимая, что у меня нет права на ошибку.

Сижу напротив Танаки, пытаясь не только контролировать то, что говорю, но и уследить за каждым его словом, движением, поведением. Я знаю, что семья Танака – это не просто деловые люди, за их благополучием стоят влиятельные силы, но мне никак не удаётся заметить ничего особенного в его манере или поведении. Он ведёт себя безупречно, как и любой успешный бизнесмен, но это лишь настораживает ещё больше.

Я украдкой бросаю взгляд на его руки, следя за тем, как он неспешно режет вагю, затем отставляю палочки и возвращаюсь к своей тарелке с сашими, когда он внезапно меняет тему.

– А вы много путешествовали по Японии? – спрашивает Танака как будто между делом.

Этот вопрос сбивает меня с толку. Я бросаю на него короткий взгляд, не понимая, к чему он ведёт.

– Немного, – отвечаю, стараясь сохранять невозмутимость. – Больше по работе. Но есть ещё много мест, которые хотелось бы увидеть.

Коротко кивает, будто обдумывая мой ответ, затем глаза слегка прищуриваются, и он продолжает:

– Работа в нашей корпорации открывает множество возможностей для путешествий. Со временем вы сможете увидеть всю страну… и даже больше.

Мне не удаётся скрыть лёгкое недоумение. К чему это? Почему он вдруг заговорил о путешествиях? Возможно, это обычное проявление заботы руководителя о своих сотрудниках, но что-то в его тоне заставляет задуматься. Его слова звучат слишком обыденно для того, чтобы быть искренними. Я чувствую, что за этим стоит нечто большее, но не могу понять, что именно.

Улыбаюсь, надевая на себя маску вежливой заинтересованности.

– Это было бы замечательно. Всегда приятно совмещать работу и возможность узнать страну лучше, – отвечаю, решив не углубляться в этот вопрос, но внутренне не перестаю ломать голову над тем, что стоит за его словами.

Танака снова улыбается, но его улыбка кажется слишком холодной. Он явно знает что-то, чего я пока не понимаю.

В один странный момент мне кажется, будто что-то изменилось. Неуловимо, но точно. Пространство вокруг будто дрогнуло на мгновение. Или это просто моя усталость? Я машинально провожу рукой по волосам, пытаясь собраться. Танака продолжает говорить, спокойно