Начать сначала. Я восьмиклассник - Виталий Свадьбин

осторожно проверить все факты, что отражены в военном романе Егорова. Вторую копию Леонид Ильич забрал домой, не поленился и прочитал. В принципе книга ему понравилась, хотя имелись несколько моментов, которые можно было бы и не озвучивать. Но, с другой стороны, книга не содержит антисоветчины. Да и читается легко, в отличии работ авторов документалистов. В кабинет заглянул помощник генсека Цуканов.

– Леонид Ильич, подошёл Цвигун, и он не один – сообщил Цуканов.

– Пусть проходят, – разрешил Брежнев.

Генерал-полковник Цвигун вошёл не один, с ним пришли два сотрудника «Главлита»1, начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совмине СССР Романов и аналитик из 4-го отдела цензуры Щукин. Обоих Леонид Ильич знал, генсек показал рукой на стулья, давая понять, чтобы подошедшие товарищи рассаживались. Как только все присели Брежнев вопросительно посмотрел на Цвигуна.

– Прошу, товарищи, излагайте своё мнение, – предложил Цвигун и кивнул Щукину, который тут же встал.

– Ничего прямо порочащего советский строй не найдено. Книга написана автором в художественном формате. Есть несколько моментов, которые мы отразили в отчёте. Однако у меня лично создалось впечатление, что книгу писал взрослый, умудрённый опытом человек. Даже не верится, что такое мог написать четырнадцатилетний подросток. В остальном замечаний у нашего отдела нет, допускать или не допускать, на усмотрение высшего руководства, – ответил Щукин.

– Благодарю, Андрей Петрович, можете быть свободны, – практически сразу выпроводил Щукина Цвигун.

Брежнев хмыкнул. Цвигун верен генсеку, но порой чрезмерно увлекается секретностью. Вот и сейчас выпроводил Щукина, чтобы тот не присутствовал при дальнейшем разговоре. Однако Леонид Ильич не стал делать замечания, кивнул головой, чтобы Щукин покинул кабинет. Как только за сотрудником «Главлита» закрылась дверь, Брежнев посмотрел на Цвигуна.

– Факты проверили? – спросил Брежнев у Цвигуна.

– Проверили досконально. Автор брал информацию у трёх ветеранов, участников войны. Наш сотрудник представился работником издательства, так что никаких подозрений не вызвали. Все факты подтверждаются. Хотя автор изменил некоторые фамилии, тем не менее текст писал действительно юноша четырнадцати лет, – ответил заместитель председателя КГБ.

– Есть неприятный момент, где упоминается политрук, который призывал к сдаче в плен, что бросает тень на военное политическое управление, – тут же вставил своё слово Романов.

– Этот факт проверен. Действительно был такой политический работник. По нему проводили следствие, приговорён к расстрелу за пораженческие призывы. Реабилитации по нему не было, факт приговора остаётся в силе, – пояснил Цвигун.

Брежнев задумался, вспомнились военные годы, когда он, рискуя жизнью неоднократно посещал с морским десантом окружённый плацдарм Малая Земля, на западном берегу Цемесской бухты. Брежнев вздохнул и вернулся из своих воспоминаний.

– Насколько я понял, есть и геройские поступки политических руководителей, – заметил Брежнев.

– Так и есть. Автор подробно описал подвиги политруков в нескольких главах, в отчёте отражено, – подтвердил Цвигун.

– Кто родители автора, проверяли? – вопрос задан Цвигуну.

– Отец рабочий, орденоносец, на заводе пользуется уважением и авторитетом. Участник подавления восстания в Венгрии, во время срочной службы, имеет государственные награды медаль «За отвагу» и орден «Красной Звезды». За трудовые заслуги награждён орденами «Знак почёта» и «Трудовое Красное Знамя». Мать автора торговый работник, под подозрения ОБХСС не попадала, по своей работе характеризуется с положительной стороны, – ответил Цвигун на вопрос генсека.

– Ну а ты, Павел Константинович, что скажешь? – обратился Брежнев к Романову.

– Да ничего такого, за что стоило бы книгу придержать не вижу. Я связывался с сотрудниками цензуры в издательстве, все непонятные слова и выражения заменили, автор не возражал. На мой взгляд книга написана неплохо, я бы допустил к печати, – ответил Романов.

– Я тоже так считаю. Павел Константинович, свяжись с издательствами, пусть работу автора берут в печать. Такие книги нужно печатать. Желательно, чтобы роман вышел к празднику Победы, – вынес решение Брежнев.

Романова Брежнев отпустил, а Цвигуну велел задержаться. Как только за Романовым закрылась дверь, генсек внимательно посмотрел на Цвигуна.

– Сам что думаешь, по поводу замечания Щукина? – спросил Брежнев.

– Проверки ничего не дали. Восьмиклассник, активно посещает секцию дзюдо, в школе учится на четыре и пять, пишет статьи в «Пионерскую правду» и в «Комсомольскую правду». Имеет цель стать писателем или журналистом. То, что рассуждает, как умудрённый опытом человек, здесь ничего добавить не могу. Пишет фантастику, в издательство сдал вторую книгу из серии приключений в космосе. Тлетворному влиянию Запада не подвержен. Хотя носит американские джинсы, но такие джинсы треть страны носит, кому позволяет доход покупать втридорога. В остальном парень, как парень, разве что серьёзней на жизнь смотрит, нежели его сверстники. Но я таких по стране сотню найду, если потребуется. Есть один момент. В эпилоге своей книге, пишет, что нужны патриотические клубы, которые будут воспитывать молодёжь в духе идеологии советского человека, хранить память о Второй мировой войне, – дал пояснение Цвигун.

– Патриотические клубы для молодёжи? Семён, устрой приглашение для всей семьи на день Победы, пусть приедут на главную площадь страны, парад посмотрят с трибун. Сам хочу на этого автора посмотреть, может даже поговорить с ним, хорошие мысли рождаются в его голове, – выразил пожелание генсек.

Зачем ему встречаться с каким-то юношей четырнадцати лет, которых сотни миллионов в стране, Леонид Ильич пока не сформировал в своей голове. Но чутьё опытного политика говорило, что сделать это надо. Просматриваются некоторые странности в поведении молодого писателя, вот и надо присмотреться, что за странности. Вдруг пригодится. Ну а если нет, то на «нет» и суда нет.

– Сделаем, приглашение оформим через ЦК ВЛКСМ, будет выглядеть правдоподобно.

– Хорошо, больше не задерживаю. Но за Юрой ты всё же присматривай, хочу понять, что у твоего начальства в голове, – усмехнулся Брежнев.

Цвигун кивнул. Не первый раз глава государства напоминает Цвигуну, чтобы присматривал за Юрием Владимировичем Андроповым.

Февраль 1975 год. Свердловск. Егоров Михаил.

Февраль месяц принёс приятные неожиданности и можно сказать подарки. Во-первых, бате выделили квартиру на четыре комнаты, во дворах «дворянского гнезда». Второй этаж, окна выходят во двор и на переулок Банникова. Квартиру ходили смотреть всей семьёй. Сомнений нет, квартира требует ремонта. Похоже нам предстоит некоторое время жить на домашней стройке, что подтвердили слова родителей.

– Необходим ремонт, хотя бы косметический. Кафельную плитку я достану и новую ванну, унитаз купим «чешский». Окна бы тоже поменять. У тебя, Витя, кажется, кто-то из приятелей на ДОКе2 работает? Вот и закажешь у них новые окна, за месяц всё успеем сделать, – сразу начала распоряжаться мама.

– Мам, можно я с тобой поеду обои в свою комнату выбирать? – подключилась Катя.

– Не в ущерб своим занятиям, съездим на строительную базу, там же и фаянс под сантехнику выберем, кафельная плитка