Системный рыбак 1 - Сергей Шиленко

Но не успел я порадоваться своей маленькой дипломатической победе, как на площади снова началось какое-то движение. Люди, до этого с любопытством наблюдавшие за моей лавкой и ссорой девушек, вдруг засуетились и начали поспешно расходиться.

К моему прилавку приближалась группа мужчин. Впереди шел крепкий мужчина средних лет, с обветренным лицом, покрытым сетью старых шрамов. У него был внимательный, тяжелый взгляд. Словно он в каждом прохожем высматривал опасность или скрытый подвох. Одет в практичную одежду из кожи и грубой ткани. За ним следовал Робин и другие мужи, охотники.

Толпа вокруг зашумела.

— Людвиг идет, — прошептал кто-то рядом.

— Главный охотник, — подхватил другой голос.

Вот оно что. Значит, это он и есть. Тот самый Людвиг, о котором рассказывал Маркус. Тот, кто держит всю деревню за одно место.

От всей этой компании веяло неприятностями.

Людвиг остановился прямо перед моим прилавком. Его глаза излучали холодную яростью.

— Ты, — проговорил он, глядя на меня в упор. — Кажется, ты потерял ориентиры, мальчишка.

Я посмотрел на него спокойно.

— Здравствуйте. Не понимаю о каких ориентирах вы говорите, но если это про рыбу, то к сожалению, весь товар уже распродан. Приходите завтра, с утра пораньше, если хотите купить что-то свежее.

Среди оставшихся на площади людей пробежали сдавленные смешки. Несколько зевак прикрыли рты руками. Лицо Людвига побагровело.

Его кулак с силой обрушился на столешницу. Оставшиеся лежать на нём лопухи, аж подпрыгнули.

Главный охотник обвел взглядом прилавок, пустые корзины.

— Это мой рынок. Моя территория. И я не позволю какому-то выскочке с его тухлой рыбой здесь торговать.

Людвиг наклонился ближе. Его голос стал тихим, но от этого еще более угрожающим.

— У тебя есть время до завтрашнего утра. Чтобы духу твоего здесь не было. Ты или уберешься сам, или отправишься на корм своим рыбам.

Глава 19

Я спокойно смотрел на Людвига. Его лицо, искаженное гневом, находилось всего в полуметре от моего. В глазах, похожих на мутные стекляшки, плескалась неприкрытая ярость.

— Убраться? — я слегка наклонил голову, делая вид, что не совсем понял о чем он сейчас говорит. — Простите, не расслышал. Вы сказали, чтобы я убрался с вашего личного рынка? Но, насколько я знаю, эта площадь принадлежит деревне. А я, как и вы, ее житель. Так что имею полное право здесь находиться и торговать.

Зрителей нашей перепалки становилось всё больше. Если пару минут назад они бежали, то сейчас, вокруг нас стала собираться толпа. Представление у моей лавки стремительно набирало обороты.

Людвиг выпрямился. Его ноздри раздувались, как у быка перед корридой.

— Ты, видимо, не понял, мальчишка, — прорычал он с трудом сдерживая ярость. — Я здесь закон. И если сказал, что ты уберешься, значит, ты это сделаешь. Или я тебя лично своими же руками в порошок сотру.

Он сделал шаг назад и окинул меня презрительным взглядом с головы до ног.

— У меня восьмой уровень Закалки Тела, — произнес Людвиг медленно, цедя каждое слово, чтобы дошло даже до самого тупого. — Вот моя сила. А что есть у тебя? Третий? Четвертый? Да я тебя одним пальцем прихлопну и даже не замечу.

Я усмехнулся. Да, восьмой уровень это серьезно. Скорее всего это и правда вершина того, что можно достичь в этой деревне. Но, как я уже успел убедиться на практике, грубая сила без мозгов, — это просто большой шкаф, который громко падает. Особенно, если его правильно подтолкнуть.

Не стал ничего ему отвечать. Вместо этого взял в руки свой новый нож. Лезвие было бритвенной острым, а рукоять удобно легла в руку.

Нож взлетел в воздух, завертелся, описывая сложные восьмерки. Мои пальцы легко ловили его то за рукоять, то за лезвие, перебрасывая из одной руки в другую. Клинок превратился в размытое серебристое пятно, вжикающее в воздухе.

Людвиг замер, пытаясь уследить за моими движениями. Его охотники тоже подались вперед, их лица выражали смесь удивления и недоверия.

Я поймал нож за рукоять и с легким стуком опустил острие на столешницу.

— Может, твой уровень и выше, — сказал спокойно, глядя прямо в глаза Людвигу. — Но просто так я тебе ничего не отдам. Попробуешь забрать силой, и я обещаю, кому-то из твоих ребят сегодня понадобится хороший лекарь. А то и ящик.

Рид, который до этого спокойно дремал под прилавком, вдруг выскочил наружу. Его шерсть вздыбилась, спина выгнулась дугой, а клыки блеснули, когда он зашипел. Хвост дергался, будто сам по себе, выдавая его готовность к драке.

На площади повисла напряженная тишина. Толпа замерла, словно затаив дыхание.

Людвиг стоял, тяжело дыша. Его взгляд метался между мной, ножом в моей руке и шипящим котом. В его глазах мелькали злость и что-то похожее на растерянность. Похоже он не ожидал такой упертости от подростка.

— Ты сам сделал свой выбор, мальчишка, — наконец он выдавил из себя.

Его рука медленно потянулась к рукояти тяжелого топора, висевшего на поясе. Охотники, как по команде, шагнули вперед, окружая мою лавку.

Я прищурил взгляд, вот-вот готовясь к тому, что прольется кровь, но внезапно решительный девичий голос прорезал тишину.

— Оставьте его в покое!

Все обернулись.

Из толпы шагнула Эмма. Она остановилась прямо между мной и Людвигом, раскинув руки, будто тонкие ветви, пытаясь создать непреодолимую преграду. Ее плечи дрожали, но спина оставалась выпрямленной, словно твердый ствол поддерживал эту хрупкую фигуру.

— Он ничего плохого не сделал! — заявила она, глядя на Людвига без страха. — Он имеет право торговать здесь, как и все остальные!

Людвиг опешил. Он уставился на девочку, не зная, как реагировать на её действия.

Но ее смелость длилась недолго. Из толпы тут же вынырнул хмурый слуга в тюрбане. Он обхватил Эмму вокруг пояса и грубо оттащил в сторону.

— Юная госпожа, — прошипел он, — Глава семьи запретил вам вмешиваться и помогать этому человеку. Вы забыли?

Эмма пыталась вырваться, но хватка слуги была крепкой. Он потащил ее прочь с площади, не обращая внимания на ее протесты. Толпа молча расступилась, провожая её сочувствующими, но испуганными взглядами.

Людвиг расхохотался. Громко, издевательски.

— Что, мальчишка, прикрываешься юбкой маленькой девочки? Какое жалкое зрелище.

Он снова положил руку на топор.

— Ну что ж, представление окончено. Пора…

— Я бы на вашем месте не торопилась.

Этот голос я узнал сразу. Властный, холодный с нотками металла.

К нам неспешно приближалась Амелия. Она шагала с высоко поднятой головой, а шелковый халат мягко колыхался от ветра. Веер в ее руке был сложен, но держала она его так,