История одного человека 2 - Фанур Аминович Галиев

Я подошел к фигуре снова и опять открыл глаз. Да, так и есть. Глаз совершенно неподвижен. И вряд ли был способен выполнять свою основную функцию. Так что, все нормально.

Моя рука потянулась ко второму веку. И ожидаемо обнажила пустую глазницу после. Ту самую, в которую я когда-то поместил глаз своего брата.

- А что если попробовать? – озвучил я жужжащую в голове мысль. Даже развернул сверток, откуда извлек банку с плавающим в растворе глазом.

Идея казалась более чем разумной. Если глаз нужно «зарядить» энергией, то Древо самое то. Она просто переполнена силой, и думаю ее будет достаточно, чтобы заставить глаз заработать. А если внутри глаза предусмотрена какая-то защитная функция…. А дереву-то какая разница? Сомневаюсь, что Зецу можно убить дважды.

Несмотря на все плюсы данного подхода, рисковать мне не захотелось. Тут был как страх за сам глаз, который мог быть поврежден в странной глазнице, так и опасение самого дерева. Не знаю почему, но встраивать такое грозное оружие, как риненган в него показалось плохой идеей.

- Повременим с этим пока, - сказал я, возвращая банку обратно в сверток.

Оставаться у Древа дальше не стал. Вместо этого я все-таки отправился в башню. Пусть я пока что мало себе представлял то, как буду исследовать глаз брата, но все же лучше это делать в более подходящих условиях. А подобие лаборатории обеспечивало их лучше, нежели поляна у большого и странного растения.

Признаться, называть то помещение оборудованной лабораторией язык не поворачивался. По сравнению с тем, что для меня соорудили в АНБУ, это место походило на сарай. Какого-либо серьезного оборудования там считай, что и не было. Так, немного мелочи, которая могла пригодиться, немного мебели и разнообразного полезного материала. Ну и освещение. Однако и этого было достаточно в определенных ситуациях. Вполне возможно, что этого будет вполне достаточно для решения моей нынешней задачки.

Добравшись до башни, для начала внимательно осмотрел скованных пленных Зецу, перемещенных сюда же и остававшихся скованными путами гендзюцу и змеями. Убедившись, что все в порядке, уже засел за столом и вновь извлек додзюцу. В свете мощного фонаря, заряжаемого чакрой, глаз переливался темно-фиолетовым цветом, приковывая к себе все внимание. Да, при свете луны он казался не настолько впечатляющим. Глядя на него, я вновь на мгновение вспомнил то, как он горел когда-то в глазнице Хикару. Насколько страшной силой он обладал. К каким последствиям привело меня столкновение со всем этим. Пришлось буквально заставлять себя отбросить все это в сторону и сосредоточиться.

Что можно сделать с этим глазом такого, чего я еще не делал? Анализировать чакрой? Это, в общем-то, уже сделано. Годы назад, между прочим. Взять образец генетического материала? Тоже сделано. Выявлено, что сам по себе он мало чем отличается от генетического материала Учиха. Это, учитывая происхождение глаза, думаю, мало удивляло. Чисто визуальное изучение? Так, это тоже давно проделано. Настолько, насколько это возможно.

Я покрутил банку в руках, внимательно рассматривая глаз со всех сторон. Хмыкнул пару раз, пытаясь этими многозначительными звуками спровоцировать какое-нибудь озарение. Его не случилось, так что пришлось думать дальше. Извлек из банки глаз, предварительно обработав руки специальным составом. Глаз был слишком ценен, чтобы ненароком его повредить. Не обнаружив в голове ничего более разумного, как вновь подвергнуть додзюцу чакро-анализу, активировал мистическую руку. Принялся осторожно прощупывать орган, осторожно продвигаясь в более глубокие слои.

Сказать, что получалось хорошо, было нельзя. К сожалению, риненган обладал одной крайне неприятной особенностью, напоминая собой свойства тех же шаринганов, прошедших через мои руки. Это была плоть, насыщенная чакрой. Причем, насыщение было не явным. Глядя со стороны, и даже просто держа ее в руках, было невозможно что-либо почувствовать. Но стоило только направить чакру внутрь, как это тут же становилось ощутимым. Сила, которая, будто бы дремала где-то в глубинах клеток, высвобождала и «окрашивала» собой ту энергию, что проникала внутрь. И таким образом, она тут же скрывала внутреннюю структуру глаза от взора. Ну, или сильно мешала, как это было в моем случае. Я вливал в додзюцу немало чакры, а она словно растворялась внутри, делая его подобием черной дыры. И лишь жалкие отголоски вложенной мной силы возвращались обратно, давая некое представление о состоянии внутри. Шаринган в этом отношении был куда проще.

Этого, разумеется, было чрезвычайно мало для полноценного исследования. Если я хотел найти ответы на свои вопросы, мне следовало найти способ изучения лучше. И нет, никакая мысль о механическом анализе путем вскрытия оболочки в данном случае не подходила. Пусть таковая в моей голове и проскользнула пару раз. Риненган надо было сохранить целым и невредимым для дальнейшего изучения. Второго такого у меня не было, если конечно, не попробовать отобрать таковой у Пейна.

Посидев и помучавшись над решением загадки более часа, я вернул глаз обратно в банку, предварительно обработав медицинской чакрой для дезинфекции. После чего положил руку на голову и просто начал смотреть на плавающий в растворе орган. Как же все-таки быть? Без полноценного исследования я ни за что не рискну пересадить его себе. Мне нужно знать, что он меня не убьет. Даже если предположить, что он этого не сможет сделать, все равно риск слишком высок. Особенно сейчас, когда в моей жизни снова появился Ямато-но-Орочи. Пусть и в форме фантома, но все-таки. Можно было бы попытаться разобраться с этим вопросом путем повторной пересадки в Зецу. Возможно дерево нейтрализует опасные свойства додзюцу, а также сможет в полной мере удовлетворить его потребности в чакре. Но существовал риск повредить сам глаз. Это не годилось. Вообще надо попытаться решить вопрос без столь радикальных действий. Мне ведь сейчас всего-то и надо выяснить, что сделал Хикару при его помощи с Ямато в прошлом.

Мысли о Хикару, Ямато и о том, что вообще побудило меня прибыть на остров, захватили меня. Я просидел долго, лениво предавшись их течению и в какой-то момент вовсе выпав из реальности. Сигналом к тому, что я трачу много времени, стал короткий, едва слышимый звук, вернувший меня к действительности. Я извлек карманные часы и бросил взгляд на циферблат. Да, время поджимало. До психологической отметки перед возвращением оставалось не сказать, что много.

Снова посмотрев на фиолетовый глаз, я вздохнул. В собственных мыслях, я будто бы подошел к решению, но сейчас это казалось чем-то иллюзорным. Ведь единственным, что мне пришло в голову и не соответствовало главному принципу изучения глаза, было….