Авианосцы - Владимир Контровский

Американцы вели ураганный огонь и добились накрытия – несколько снарядов легли у самого борта «Макарова»; русские отвечали скупо, однако уже на пятой минуте боя снаряд с «адмирала» попал в правый верхний носовой каземат американского флагмана, пробил его тонкую противоосколочную броню и взорвался, искрошив в труху весь орудийный расчёт. «Ричмонд» задымил и отвернул, уходя из-под накрытия, но «Солт Лейк Сити» продолжал посылать залп за залпом, окатывая надстройки и палубу русского крейсера потоками воды. Было ясно, что «Адмиралу Макарову» долго не продержаться – первое же попадание могло стать для него роковым, – но в это время по северной части горизонта пробежала цепочка ярких вспышек, и в непосредственной близости от американского тяжелого крейсера упало не менее двух десятков шестидюймовых снарядов.

Случилось то, что и должно было случиться: адмирал Ливитин, считая, что мощных четырнадцатидюймовых орудий «Бородино» вполне достаточно для прикрытия «Рюрика» от любого надводного противника, отправил крейсера «Емельян Пугачёв» и «Степан Разин» навстречу конвою, оставив при авианосном соединении «Адмирала Эссена» с эсминцами. И подкрепление прибыло вовремя, резко изменив ход боя.

Теперь перевес был на стороне русских: двадцать четыре скорострельных орудия двух новейших крейсеров превосходили по огневой производительности десять восьмидюймовок «Солт Лейк Сити», а его броня была рассчитана только на противодействие пятидюймовым снарядам эсминцев. И выйти из боя Макморрис уже не мог: машины первого «вашингтонца» флота США выжимали от силы двадцать восемь узлов, тогда как «разбойники» легко давали тридцать два узла. И самое неприятное – артиллерийский огонь русских кораблей был очень точен, несмотря на плохую видимость, что наводило на мысль: у русских есть радары, и они умеют ими пользоваться.

Этот сюрприз был неожиданным: американцы имели весьма смутное представление о том, что творится в Народной России. В США бытовало мнение, что в России царит принцип «серого стада», выделяться из которого не рекомендуется, а раз так, о каких технических прорывах и достижениях может идти речь? Какой талант согласиться быть «таким, как все» и откажется от возможности стать богатым благодаря собственному уму? Это невозможно, значит, Народная Россия, провозгласившая «всеобщее равенство», обречена на техническое отставание во всех областях и вечно будет царством тупых пьяных мужиков с балалайками. Правда, ещё год назад эти «тупые русские мужики» быстро и умело потопили «Рейнджер», но сделали они это не благодаря своему воинскому умению или хорошей боевой технике – они подло, без объявления войны, атаковали мирный американский авианосец, не готовый к бою. Но теперь, встретившись у Командорских островов с русскими крейсерами, на которых стояли радары (и, похоже, русские, а не английские или германские), адмирал Макморрис вынужден был признаться (хотя бы самому себе), что русские мужики не такие уж и тупые.

Однако для рефлексий времени не было: «разбойники» пристрелялись, и вскоре «Солт Лейк Сити» получил одно за другим три прямых попадания. Первый снаряд попал в самолёт, стоявший на катапульте, превратив его в пылающий костёр и порубив осколками с десяток матросов; загоревшийся «кингфишер» пришлось сбросить в море. Второй снаряд угодил в корму, повредив рулевую машину; угол перекладки руля ограничился десятью градусами, что снизило маневренность корабля. Третий снаряд разорвался на палубе, разрушив 127-мм зенитное орудие и вызвав пожар, который был вскоре потушен аварийной партией.

Русские корабли быстро сокращали дистанцию, и «Солт Лейк Сити», энергично отстреливаясь из всех стволов, лёг на курс отхода, забыв о транспортах: продолжение боя не сулило американскому крейсеру ничего хорошего – тридцать два русских орудия засыпали его снарядами. Ответный огонь тяжёлого крейсера не приносил видимых результатов: американцам показалось, что на «Степане Разине» возник пожар, быстро погасший, но на самом деле за огонь пожара была принята вспышка залпа из кормовой башни русского крейсера.^[66]

Через пятнадцать минут после начала боя с «разбойниками» «вашингтонец» получил четвёртое попадание, оказавшееся самым тяжёлым. Шестидюймовый снаряд с «Пугачёва» проломил борт и вызвал затопление отсека гирокомпаса и кормового машинного отделения (вода в нём поднялась на метр с лишним). Появился крен на левый борт, хотя крейсер ещё мог держать высокую скорость. Однако вскоре затопление распространилось и на кормовое котельное отделение, и скорость «Солт Лейк Сити» упала до восемнадцати узлов. А затем произошло самое худшее: забортная вода попала в топливную систему и все котельные форсунки вышли из строя. Упало давление пара, встали турбины и генераторы, корабль остался без хода и электроэнергии. На мачте крейсера взвился сигнал «Скорость – ноль», причём флаг «Ноль» тут же был сорван очередным русским снарядом.

«Солт Лейк Сити» в бою

Положение стало критическим, и Макморрис, видевший всё это с борта «Ричмонда», отдал приказ эсминцу «Дэйл» прикрыть инвалида дымовой завесой, а эсминцам «Хенли», «Магфорду» и «Монагхану» атаковать русских торпедами. Эскадренные миноносцы бодро выполнили приказ и попали под перекрёстный огонь – угол между пеленгами на два отряда русских кораблей составлял почти девяносто градусов. Эсминцы подставили борта под огонь «Адмирала Макарова», и уже через три минуты «Магфорд» получил два попадания. 152-мм снаряды вскрыли его палубу; эсминец окутался жирным чёрным дымом горящего мазута. А затем навстречу американским эсминцам устремились советские – «Страшный», «Стойкий», «Разъярённый», «Разумный», «Бдительный», «Безупречный», – и атака янки захлебнулась. Торпеды сумел выпустить только «Хенли», но ни одна из них в цель не попала.

«Солт Лейк Сити», превратившийся в «сидячую утку», продолжал вести яростный огонь, одновременно пытаясь запустить машины и дать ход. Попадания в него следовали одно за другим, носовые башни замолчали, на верхней палубе свирепствовал сильный пожар, но доблестный «вашингтонец» сражался до конца. И конец не заставил себя ждать: с дистанции в тридцать кабельтовых «Пугачёв» дал по неподвижной мишени пятиторпедный залп. Три торпеды попали в цель, «Солт Лейк Сити» перевернулся и ушёл на дно – минный офицер «Емельяна Пугачёва» капитан-лейтенант Анатолий Серов на деле доказал, что он находится именно там, где от него больше пользы: при своих торпедных аппаратах.

«Ричмонду» повезло – густой дым горящего тяжёлого крейсера помог ему оторваться от погони; удалось уйти и трём эсминцам (повреждённый «Магфорд» был добит орудийным огнём «Разъярённого» и «Безупречного»). Повреждения и потери на русских кораблях были невелики: в «Степан Разин» попали два пятидюймовых снаряда с «Хенли» (один порвал антенну на грот-мачте, а другой взорвался в носовой надстройке, убив и ранив несколько человек), на «Пугачёве» снаряд с «Монагхана» взорвался на броне орудийной башни номер два, на «Макарове» осколки от близких падений снарядов «Солт Лейк Сити» посекли борта и надстройки, убив троих и ранив шестерых моряков. Скорострельные шестидюймовки взяли верх над более мощными восьмидюймовыми орудиями.