Сытые годы - Влад Тарханов

всем честным народом дать клятву. Сколько бы не осталось отпущено Всевышним мне лет жизни, но все свои силы, умения и знания отдам на то, чтобы жила и процветала держава наша, чтобы изо дня в день, из года в год народ наш становился богаче и здоровее. Дабы враги наши и думать забыли о вторжения в пределы российские. Не одиножды, в самые трудные часы нас спасало лишь покровительство и заступничество Пресвятой Богородицы, пресвятой девы Марии. Но счастье само не придёт к нам, нужно трудиться и сражаться. Работать, работать и работать. Мой батюшка, Император Николай Павлович не раз говаривал, что трудится ако раб на галерах. И это же завещал делать и мне, и братьям моим. Державу нашу, взращённую Государем Петром Великим, сравнивали с кораблем, коей сошел со стапелей под стук топоров и громе пушек. Долг Императора Российского, это долг капитана, стоя за штурвалом державы, вести корабль через штормы и бури, через рифы и водовороты. Не даром на флоте капитана именуют вторым после Бога. Но плох тот капитан, коей не озаботится воспитанием смены, дабы вовремя передать ему штурвал государства. А посему, я после совета с супругой и детьми нашими решил, что передам власть в руки моего сына, Александра, достойно показавшего себя во дни невзгод и злодейства окаянных. Пять лет он будет в статусе моего соправителя, дабы под моим руководством постигнуть мудрость управления столь огромной и мощной державой, как наша Матушка-Россия. А через пять лет водрузит на себя венец императора и будет править самостоятельно, а я, ежели доживу, всегда помогу ему добрым словом и советом.

Благослови, отче нас на труд во благо государства Российского! — обратился император к патриарху, который находился тут же, рядом. Я вместе с отцом подошли под патриаршее благословение, после чего приложились к чудодейственной иконе архистратига Михаила. И только после этого, сопровождаемый криками «Ура!», «Слава!», мы въехали в столицу.

[1] синоним обочины

[2] Прекрасную Францию с фр.

[3] Потомки Юнус-бека к Чингизидам отношения не имели, но ради дела модно было им такую генеалогию пришить, что французы и собирались сделать

Глава двадцать четвертая

In vino veritas

Глава двадцать четвертая

In vino veritas [1]

Москва. Кремль

17 января 1890 года

Люди знают это свойство вина заглушать голос совести

и сознательно употребляют его для этой цели.

(Лев Николаевич Толстой)

Император-соправитель Российской империи Александр Михайлович (Сандро)

И так, эпохальное заседание тайной тетрархии завершилось единодушным согласием обеих ветвей власти — светской и духовной. А некоторые шероховатости и проблемные моменты, отнесённые сперва святыми отцами к категории сложности уровня Гордеева узла, достаточно быстро были разрешены после завуалированного намёка на дальнейшие действия в стиле Александра Македонского. Всё произошло почти как в старом советском анекдоте о дружеском совете, сделанном товарищем Сталиным с того света иудушке Горбачёву. Иосиф Виссарионович по-дружески порекомендовал Меченому расстрелять некоторую часть депутатов Верховного Совета и правительства, а также перекрасить брусчатку Красной площади в зелёный свет. При этом генералиссимус показал полную готовность к компромиссу по второму вопросу, естественно, после реализации первого. В нашем случае, вопросом номер один было признание Михаила Николаевича живым и легитимным Императором по максимально упрощённой схеме, а вторым вопросом прошло решение судьбы его старшего и, мягко говоря, непутёвого сыночка Николая.

Все эти мысли крутились в голове Сандро, пока он добирался до села Леонова, в котором обеспеченные москвичи строили или снимали дачи. Место было весьма удобное, до первопрестольной можно добраться или по чугунке, или на конном экипаже и цены на земельные участки росли с каждым годом. Недурственное вложение капитала и Академик, отличающийся практичностью в обоих своих жизнях, не преминул приобрести парочку, так сказать «избушек» с энным количеством соток вокруг каждой. Но сегодня его интересовала дача, более напоминающая небольшую усадьбу, распложенная на самом краю Леоново. Двухэтажный дом, обнесенный мощным забором, был рассчитан на круглогодичное проживание, а наличие нескольких больших сараев, амбаров и погреба гарантировало вполне комфортные условия пребывания. Именно здесь, под надёжной охраной и врачебным надзором проживал бывший Великий князь и будущий монах Николай Михайлович, проходя курс лечения от последствий длительного запоя.

А последствия были катастрофические и, практически необратимые. Когда Сандро совершил ноябрьский контрпереворот, и без излишней сентиментальностей частично арестовал, а частично уничтожил заговорщиков, он естественно лично прибыл в Гатчину, дабы взять под стражу старшего брата. Несостоявшийся Император Николай II по иронии судьбы разместился в комнатах антресольного этажа Арсенального каре дворца. Почему ирония? Да потому, что в иной реальности здесь частенько квартировал Александр Александрович со своим августейшим семейством. Правда тогда и там дворец капитально отремонтировали и оснастили всевозможными новинками, как-то паровое отопление и электрическое освещение. А здесь и сейчас дела обстояли иначе. Конечно, до понятия «руины» было весьма далеко, но войдя в дворец академик поймал себя на мысли, что он находится на месте съёмок фильма «Гусарская баллада», в той его части сюжета, в которой события развивались в захваченном французами усадьбе Азарова. Правда, до топки каминов романами, изданными в Париже, разбитых окон, разбитой мебели и прочих прелестей военно-полевого быта не дошло, но и пребывать в сем помещении в условиях ноябрьской погоды в окрестностях Санкт-Петербурга являло сомнительное удовольствие.

К счастью применять оружие не пришлось и ограничились лёгким физическим вразумлением с использованием приёмов из арсенала опыта пластунов, дополненного господином Полковниковым новациями века XXI. Охрана и прислуга либо разбежались, либо перепились вусмерть. Но можно ли упрекать лакеев или нижних чинов в сем проступке, ежели пример в уничтожении запасов спиртных напитков путём их поглощения подал лично узурпатор, сиречь Николай Михайлович. Когда один из немногочисленных слуг сохранивший верность долгу и способность связанно говорить и передвигаться сопроводил нас в комнаты моего братца, то я понял, что его детское прозвище «князь Бимбо» вполне отвечало той атмосфере и обстановке, которая царила в комнатах. И прежде всего устойчивый неприятный амбре, скорее всего напоминающий смрад. Могло показаться, что здесь справлял нужду не маленький слонёнок, а матёрый мамонт. Нет, бить морду лакеям не стоило, ибо наблюдались многочисленные следы безуспешных попыток навести в комнатах подобие чистоты. Но как невозможно осушить трюмы корабля не заткнув