Юлька или стальные яйца кавторанга Беляева - Михаил Зарубин

моего Беляева туда тот гамадрил за шкирку притаскивал? Или дядя решил жопу себе этой публичной указявкой прикрыть? Типа это не я это тот дурак Беляев сам утащил? А я, значит, теперь на потеху толпе буду этих золотых оболтусов и князей крови жестко обламывать? И трусливыми болтунами на весь Квантун выставлять? Дуру нашел, да? Умный, сука, да? Хотя…

— Слушаюсь!

— Свободен!

Повернулась. Точнее попыталась. И каблуками щёлкнуть. Шмякнуть. Судя по тому как опять скривился Наместник, чот опять накосячила.

А… поняла, да и как тут не понять, когда пол зала пальцем тычут и мой внутренний узник чуть не ором воет: «Через левое, дура! Через левое плечо!»…

Сам дурак! Ну через правое повернулась, и чо?

Повернулась ещё раз. Само собой опять через правое. Вызывая уже явные смешки и привлекая внимание окончательно ваще всех. Ну да, цирк!

— Ваше высокопревосходительство! Евгений Алексеевич, можно просьбу? — и пока этот надутый пытался свою оскомину от моего неприятия перевести в движение челюстей и внятные звуки отказа, выдала погромче. — Евгений Алексеевич, можете Их Императорским Высочествам сами о запрете похода сообщить? А то кто ж какого-то кавторанга послушает.

Ну и моську как у Шрека. У Беляевского тела эт ваще фича! Мордашка грустно-печальная по умолчанию. И глазками хлоп-хлоп!

Зал замер. А Наместник краснеть стал. Ну да дядь, знаю, это вам не да ну, это жопа! Жопа она такая — готовил другим, но ее на всех всегда хватает!

Не запретишь плыть — и тебе жопа! Семья не поймет-с как драгоценных детишек в море пустил, где джапы берут и, о кошмар, стреляют. Это ж не быдло на смерть слать. Тут и благородных убивают-с. И тонут. А вдруг и их убьют? А ты крайний…

Запретить? Тож жопа! Племяшек при всех любимый дядя приопустил самолично получается. Вот нехрен было разрешать трезвонить о походе на весь Дальний! Не на пикник твои «золотые» мальчики собрались, понимал же. Но думал не твоя жопа…

И не отвертишься теперь, и ни на кого не перевалишь. Сам всё публично заварил!

* * *

Вечер томным не бывает!

Короче меня эта сука опять выгнала! Ходю ему, видишь ли, не так!

Не, ну а я чо? Я ничо! Сам дурак! Ушуршала как умею!

На корабль к себе пошла. Ток, седня явно не мой денёк — на крыльце очередная напасть! В десяток пудов сала опять вляпалась. Нет, я канеш не настолько дура. И головой теперь здесь верчу. Как тот филин, на 360 градусов! Вот и получилось, дверь распахнула, физически увернулась, а вот морально…

Морально эта гора со звучным именем Вера Павловна меня в ресторацию потащила. Отобедать!

Ну и куда спрашивается, куда мне деваться? С ее габаритами и под мышку как болонку сунуть могла. Виси и тявкай оттуда потом. Или ножками сучи!

Эту тушу и из моего пистолета поди не пробъешь. В сале застрянет. Ток Степанова звать. С главным калибром! Да и жрала я по нормальному уже не помню когда, а тут почти халява… Ну не начнет же она насиловать за это моего Беляева на глазах прислуги в ресторане, думала я. А там чо-нить я да не придумаю. Дура…

Сука! Я ещё первую котлету в себя запихать не успела, а ее потная «лопата» уже полезла меня жамкать! И это под чавкание расстягая…

Присвистала на корабль как наскипидаренная. Или в жопу укушенная. Лошадью! Сальной жирной похотливой лошадью! Сука, думала всё в прошлом! Нет уж, ну его, лучше я здесь пока поживу! На моём хоть и задолбанном, но надежном «Корейчике» и тише, и спокойнее. И кок здесь нормальный! А на берег, да без охраны? Naсh…

Шизанутая гансовская браут хоть молодая, худая и красивая была! И пахла вкусно! И да, ладно уж, чо сказать — скакала прикольно…

А эта… Эта… Брррр…

Не, ну сёдня — это точно чье-то проклятье! Терпи Юлька. Терпи…

Ток под горячие струи влезла — капитана срочно к трапу! И, судя по охреневшим глазам влетевшего Пашки, срочно, это значит бегом! Или вчера…

Сука, вылезла мокрая, мыльная и злая — ток вселенной похрен — табор у борта! Цыгане, медведь, музыканты в литавры долбят, Павлов собственной персоной, разнаряженные в что-то уланское бухие братцы с бабой фоткаются, гвардейцы и… снова везде бабы! Разной степени опьянения. Шумные, сука! И матросы ящики, гремящие стеклом, на борт мне уже таскают!

— Капитан! Запускай быстрее, поплыли!

Каюсь, вот с этим «поплыли» я нюансы окончательно просекла. Почему одни ходят, а тут — «поплыли»! Мдяяямс…

Пока я подзависала на трапе о разновидностях постоянного появления не тонущего в моей жизни, ко мне Павлов просочился, братца Кирилла оттесняя.

— Беляев, ты ж понимаешь? — и так выразительно молчит! Не, сука, ты, Советник, тут мне в двойные смыслы не играй! А то хитрый больно — своей жопой, своей расплачивайся!

— Чо?

— Ну ты понимаешь… — и глазами на братца!

Ого, как мы вращать буркалами умеем! Смотри глазки не сломай!

— Нет, Советник!.. И уважаемый Кирилл Владимирович, без приказа я вас на борт пустить не могу! Не имею права. Сами понимаете, военная дисцииплина-с!

— Советник, приказ!

Ох… не завидую я Павлову, вон как завертелся. Актер! И по карманам даж себя всего охлопал! Типа там чот было. Чо, нету? Ха, Советник…

— Чо нету? Потеряли? — и делая предельно огорчённую постную мордашку со всем уважением к несостоявшемуся пассажиру. — Кирилл Владимирович, сами понимаете, без приказа я никак! Так что придется нашему уважаемому Советнику в штаб наведаться!

Наведался он как же. Пузом на меня попер!

— Беляев, на пару слов! — а сам, сука, меня с трапа спихнуть на палубу корабля уже пытается!

— Советник Павлов! Не бодайтесь! Без приказа пустить никак не могу! Говорите тут! — и косясь на медленно звереющего Кирилла, — У меня нет тайн от Их императорского высочества!

* * *

Труба зовёт вперёд!

Скривившийся, как махом зажевав полную корзину лимонов, Павлов убыл в поисках приказа. В штаб, сука, наверное. Только где он его тут найдет, Старк-то с Витгефтом в Артуре остались. А под откровенную лажу я не подпишусь, тут своя жопа ближе и дороже.

Ну ладно, то не моя головная боль. Моя вон на трапе с бутылкой осталась. А нет, девицы набежавшие к цыганам потащили… Мда, не дай мне таких «вояк-пассажиров»…