Второй Шанс 2 - Аргус

ты мне рассказал. Но давай вернемся к нашим делам. Какое отношение всё, что ты рассказал, имеет к проблеме направленного переноса личности? И подожди, как ты узнал, что Анна, дочь Кати, если ты сказал, что никого из нас не знал?

— По ее кулону. Малахиту в серебре. И по приметной царапине сзади.

— Кулону моей жены? Бабушки Кати? — удивился старый академик.

— Да! Я его увидел на портрете, в комнате Кати, а потом она мне его показала. И я вспомнил, что точно такой же медальон показывала мне Анна. Но самое главное, на нем была точно такая же царапина. Вот тогда я понял, что Катя и есть мама Анны.

— Ясно! Но вопрос у меня всё тот же. Какое отношение это имеет к направленному переносу личности? — не унимался старый академик.

— Теперь я думаю… нет, я уверен, что самое прямое! — ответил Старик-Саша. — Больше всего, в оставшейся после гибели Анны, жизни — я хотел изменить тот день, сделать так, чтобы она осталась жива. И вот, после своей смерти, я здесь! И могу не только предотвратить гибель Анны, но и гибель Кати!

— Ты хочешь изменить будущее? — спросил дедушка Кати.

— Да! Кроме того, что она мне очень нравится — я хочу прожить всю свою жизнь с ней, родить наших с ней детей. А для этого я сделаю все, чтобы той автокатастрофы не произошло.

— А ты задумывался о том, что твоя Анна… наша Анна, тогда… вообще не родится!

— Не родится! Но и не погибнет так рано! Хотя я уже не уверен, что мне удастся все это изменить, — вздохнул Саша.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Сергей Порфирьевич, разворачиваясь полностью к собеседнику и внимательно глядя на него.

— Катя уехала. Увижу ли я ее когда-нибудь еще? А если она выйдет там замуж за другого? И от него родит Анну, — голос юноши был пропитан такой грустью и сожалением, что дед не сдержался и спросил:

— Ты так любишь ее? — спросил дедушка Кати.

— А что по-вашему любовь? Ведь для всех она разная. Затерли и истрепали это слово по поводу и без! У нас… там, в будущем… любовью вообще называют только половой акт! — вздохнул юноша. — А Катя… Думаю ли я о ней? Каждый день! Снится ли она мне? Каждую ночь. Помню ли я ее? Я помню все: ее улыбку, ее ямочки на щеках, ее запах, ее глаза, ее голос! Видел ли я ее недостатки? Конечно видел. Принимал ли я их? Разумеется. Хочу ли я прожить всю жизнь с ней и состариться вместе? Да! Хочу ли я от нее детей? Если создавать здесь семью и рожать детей, то только с ней. А ее нет рядом, она просто уехала. Вот все вместе, по-вашему, это что?

— Ясно что, — улыбнулся дед, — это точно любовь. Вот что я тебе скажу, Саша! Да, она уехала. Иногда так бывает и это не всегда плохо. Не теряй веру в нее! Если любишь, то жди! Я бы поступил именно так! — улыбнулся старый академик. — А теперь скажи мне, наконец, какое отношение это все имеет к направленному переносу личности?

— Объясняю. Я пришел к выводу, что время и место, куда нужно попасть личности, исходя из моего опыта, можно запрограммировать. Оно определяется желанием самой личности. Но это желание либо изначально должно быть очень, очень сильным, либо… — Саша замолчал.

— Либо? — спросил дедушка Кати.

— Либо это желание может быть усилено до нужной степени с помощью: фармакологических, физических, химических или иных средств и методов, — констатировал Саша.

— А какова мощность той силы, что должна быть победить желание? — спросил старый академик.

— Это как в притче про желание познать истину! — рассмеялся юноша.

— Расскажи, — попросил его собеседник.

— Хорошо! К учителю пришел ученик и спросил его:

— Учитель! Как мне познать истину?

— Очень просто, нужно просто очень этого захотеть!

— Как? — спросил ученик.

— Идем к реке, я тебе покажу.

Они пришли к реке и вошли в воду. Учитель взял голову ученика и полностью погрузил его в воду и стал ее удерживать там. Ученик, вскоре, забился, и стал захлебываться. Учитель его отпустил, тот выскочил из воды, закашлявшись и еле отдышавшись.

— Сильно хотелось вдохнуть воздух? — спросил его Учитель.

— Очень! — ответил ученик.

— Вот когда ты захочешь познать истину, с такой же силой, как ты хотел вдохнуть воздух сейчас, тогда ты ее и познаешь!

— Интересно! — усмехнулся старый академик. — Ты хочешь сказать, что это желание должно быть на пределе возможностей организма человека?

— Именно! Ведь моя личность перенеслась в момент моей смерти, когда организм был в агонии и работал на пределе своих возможностей!

— Ты предлагаешь умирать, каждый раз перед тем, как осуществлять перенос? — рассмеялся старый академик.

— Это было бы очень неприятно! Но мы должны понять, что в это время происходит в организме!

— Говори конкретнее! Но, что-то мне подсказывает, что мне это не понравится!

— Для того, чтобы понять, какие препараты использовать для создания условий отрыва личности от мозга, нам необходимо понять, что происходит с организмом в этот момент, — сказал Саша, — я не готов как Пауль Эрлих испытать шестьсот пять разных препаратов. Да и на ком их испытывать? И как понять, что личность отделилась?

— А что предлагаешь ты? — спросил с недоумением старый академик.

— Я предлагаю наблюдать за больными в предсмертном состоянии. Брать у них кровь, изучать ее биохимический и гормональный состав. Сравнивать его с кровью здоровых людей, и понять чем они отличаются. Возможно, найдя эти отличия, например, разницу в концентрации электролитов, ферментов, гормонов, мы сможем сами собрать такой коктейль, который при введение здоровому человеку сможет смоделировать в его организме состояние, при котором его личность покинет его тело.

— То есть, вызвать в его теле состояние агонии? — старый академик покачал головой. — А ты не боишься, что вместе с личностью — от тела испытуемого — оторвется и его жизнь? И мы его просто убьем?

— Да, риск такого исхода есть. Поэтому, в качестве испытуемого, буду я, — твердо сказал Саша. — Я уже один раз прошел через это, да и Катя все