Сто баллов удачи - Александр Го

Выйдя на улицу, я вдохнул прохладный воздух. Утренняя прохлада приятно освежила после душного чердака. Над крышами домов вился лёгкий дымок — значит, уже топятся печи, люди готовят завтрак. Звуки повседневной жизни: стук молотка откуда-то, блеяние козы, детские голоса. Деревня уже проснулась.

Проходя мимо небольшого лагеря беженцев из Ланше, который раскинулся прямо на центральной деревенской площади, перед домом старосты и колодцем, я невольно замедлил шаг.

Это было временное, немного хаотичное поселение, возникшее всего за сутки. Несколько старых, видавших виды повозок стояли полукругом и служили импровизированной стеной от ветра. Между ними навесы: куски ткани, чем-то похожей на брезент, и старые одеяла, натянутые на жерди или ветки. В центре лагеря догорал небольшой костёр, над которым висел котелок, испуская слабый пар. Всего здесь собралось около тридцати человек — те, кто не смог остановиться в домах местных жителей.

У костра сидели несколько ещё до конца не проснувшихся человек, грели руки или просто глядели на огонь потухшими глазами. Вокруг сновали женщины, занимаясь нехитрыми утренними делами — поправляли укрытия, присматривали за детьми, которые, несмотря на пережитое, уже игрались и резвились. Мужчины осматривали лошадей, поправляли упряжь на повозках, курили трубки или просто сидели в молчании, уставившись в пустоту. Рядом с повозками были привязаны несколько худых, усталых лошадей, понуро жующих скудную траву.

Было видно, что местные жители помогают как могут. Несмотря на собственные скромные запасы, они щедро делились. Вот пожилая женщина несёт узелок с хлебом к одной из палаток. Там — мужчина из Камнеброда помогает поправить колесо на повозке. Местные дети делятся игрушками с новоприбывшими сверстниками, хоть и немного неловко.

Я увидел искреннее сочувствие, желание помочь и тревогу за собственное будущее. Многие беженцы, как я знал, нашли приют в домах своих родственников или просто знакомых из Камнеброда — связи между соседними поселениями крепкие, особенно родственные. Те, кто остался на площади, были либо из семей, у которых не было здесь родни, либо те, кто по какой-то причине предпочёл держаться вместе с общиной.

Проходя мимо, я невольно прислушался к обрывкам разговоров. Люди у костра начали оживлённо спорить. В голосах звучали тревога и неуверенность. Они спорили о том, стоит ли им оставаться здесь, в Камнеброде, который сам может стать целью для демонов. А может, безопаснее будет вообще всем двинуться дальше, ближе к столице, где, как они надеялись, найдётся защита и помощь от короля.

Для меня такие разговоры казались абсурдными, потому что, как оказалось, правитель не может ничем помочь собственным подданным. Как же так? Выслал отряды зачистки — рыцарей, которые так себе сражаются с демонами, но горазды баб деревенских насиловать… Артур стоит, конечно, нескольких таких отрядов, но что-то я не видел от него особого рвения защищать мирных жителей. Подрался, поисполнял, даже Ланше не навестил, я и то раньше добрался.

— Останемся, ничего не будет, — говорил один из мужиков уверенно. — С нами вестник Сталрока!

— А если дрянь демоническая настигнет и Камнеброд? — возражал другой голос. — И наш герой… он ведь не обещал с нами быть постоянно. У него точно свои дела есть.

Последняя фраза заставила меня мысленно кивнуть. Да, у меня были дела. И уже сейчас мне нужно было уйти. До вечера хотя бы навестить руины святилища близ Ривы — это важно.

— А эти идолы… — продолжал тот же мужик. — Они нам не ничем помогут.

— Ну не скажи, — возразил тому третий голос. — Я вот вчера его в руках держал, холодно было и вспомнил имя этого бога — Сталрок. Идол потеплел, клянусь, а я руки согрел, аж пар повалил!

— Ага, ну и что? Демоны придут, ты руки будешь греть?

Я обошёл деревню, наблюдая за утренним бытом: женщины у колодца набирали воду, мужчины готовились к работе в поле, дети бегали по пыльной улице.

Я разминал ноги, готовился к дороге, осматривал окрестности и размышлял: не получится ли так, что в мою отлучку придут демоны? Тогда всё пойдёт прахом. Не хочу рисковать жизнями людей, но и привязаться к ним не могу. Я не смогу защитить всех. В конце концов, это обязанность короля. С таким оружием в руках мне нужна не обороняться, а нападать.

Я вернулся к дому Милла, поднялся на чердак и забрал свою дорожную сумку с припасами.

Уже внизу предупредил старосту:

— Милл, я ухожу. Вернусь только к вечеру.

Он немного раздосадовался, его улыбка померкла. Опасение перед возможным возвращением демонов ещё сидело в нём. Но, вздохнув, он махнул рукой:

— Что ж… иди, вестник. Только будь осторожен.

Я кивнул ему и вышел на дорогу, ведущую прочь из Камнеброда. День обещал быть долгим.

День был ясным, солнце уже поднялось высоко, но ещё не пекло нещадно. Старался держаться ближе к обочине, не привлекая внимания, если вдруг кто-то встретится, как это было в прошлый раз.

Мысли о людях вообще и о встрече с ними, в частности, вызывали у меня лёгкое напряжение. Особенно не хотелось пересекаться с теми, кто хоть как-то был связан с королевской системой, с героями, с теми, кто мог меня узнать или задать неудобные вопросы. Я ещё не был к этому готов — к стычке с людьми.

И, конечно, меньше всего мне хотелось столкнуться с Артуром. Топ-один герой короля… Я хорошо запомнил, как он собирался отправиться в Ланше разведать обстановку, ещё когда мы были в столице. Собирался, как оказалось, на словах. А я вот только что, по сути, из Ланше. Мы так и не пересеклись. И, честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы так было и дальше. Не время сейчас для встреч с такими людьми. Я помнил, что у него больше тридцати уровней и я видел, как он сражается. Он кратно сильнее тех рыцарей и способен расправиться с демонами без всякого теневого оружия…

Я шёл быстрым, уверенным шагом. Странно, но идти было легко. Ноги сами несли вперёд, дыхание оставалось ровным, усталость не чувствовалась. Я снова подумал о своих характеристиках. Да, запас прочности, в целом ощутимо вырос. Я могу идти в таком темпе очень долго.

Погруженный в свои мысли и наслаждаясь лёгкостью шага, я даже не заметил, как быстро пролетело время. Солнце перевалило за зенит, уже клонилось к послеобеденному времени,