Изгнанник Ардена - Софи Анри (российский автор)

– Училась у лучших. – Адалина одарила его коварной улыбкой и театрально прижал руку к груди. – Я сполна расплатилась за избавление от нежеланного брака. Отец пришел в ярость, избил меня розгами, а потом сослал в Инетиль, глухую провинцию Запада, к дальним родственникам по линии его матери.

– Инетиль? – перебил ее Тристан. – Я был там года три назад. И правда настоящая глушь.

– И что там делал?

– Выполнял заказ гильдии. Ничего интересного.

На другой ответ она и не надеялась, но сердце все равно кольнуло от обиды на то, о чем Тристан даже не догадывался.

– Так вот, я прожила там до двадцати лет, а когда вернулась… – Адалина облизнула пересохшие от волнения губы, и Тристан, заметив это, протянул ей фляжку. Она сделала глоток, и горло обожгло жидким пламенем, потому что внутри оказалось не вино, как она полагала, а выдержанный виски. – Когда я вернулась, до Фредерика дошли слухи, что Вероника ему неверна.

Адалина отдала фляжку обратно и спрятала ладони в складках платья, пытаясь скрыть дрожь. Ее пальцы заледенели, хотя внутри все полыхало то ли от виски, то ли от воспоминаний, бередивших старые раны.

– А отец? Когда он успел оставить послание о Бернарде Этире?

Полыхающее в груди пламя резко сковало льдом. Адалина не знала, как ответить, не выдав себя и при этом не скатившись в откровенную ложь. Она лихорадочно соображала, нервно покусывая губы, пока теплая ладонь не коснулась ее колена.

– Скоро дождь польет. Пойдем домой.

Адалина подняла взгляд на небо и удивилась, обнаружив, что солнце давно скрылось за низкими тучами, а горячий воздух увлажнился, предвещая скорую грозу.

Тристан встал с поваленного бревна и протянул руку, чтобы помочь ей встать.

Они вернулись к карете, на которой приехали в яблоневый сад, и всю дорогу до штаба гильдии провели в полном молчании, думая каждый о своем. Стоило им переступить порог дома, как на улице разразился оглушительный гром и полил дождь, мигом оросивший землю живительной влагой. Сердце Адалины вторило раскатам грома.

– Мой принц, леди Адалина, – поприветствовала их Флоренс, стоявшая у двери гостиной, будто ждала их возвращения.

Тристан бросил на нее вопросительный взгляд, и та едва заметно кивнула. Он повернулся к Адалине.

– Не возражаешь, если мы с Фло поговорим наедине? Это касается дел гильдии.

Адалина поблагодарила его за приятную прогулку и направилась к себе, борясь со странным дурным предчувствием. Окна в комнате были открыты, а в вазе на столе благоухал букет фиалок. Видимо, пока они гуляли, приходила служанка и навела в доме порядок.

Адалина села за письменный стол, попутно расшнуровывая ворот платья. Она наклонилась к вазе, чтобы вдохнуть цветочный аромат, как вдруг заметила, что ее шкатулка сдвинута на несколько сантиметров. С нарастающим страхом она подергала крышку, но та оказалась заперта.

Облегченно выдохнув, Адалина переоделась в платье из тонкого шелка и уже собиралась пойти вниз перекусить, как в комнату вошел Тристан, преграждая ей путь.

– Ты снова не постучался, – сказала Адалина, но он никак не отреагировал.

Он вновь натянул на лицо безучастную маску и прожигал ее холодным взглядом, словно не было между ними ни откровенных разговоров, ни трепетного поцелуя.

– Я долго ломал голову, пытаясь разобраться в твоей истории, и наконец сложил мозаику.

Тристан вытащил руку из-за спины, и Адалина чуть не упала, увидев, что именно он держит.

– Что это значит? – Она в ужасе обернулась на запертую шкатулку, и жестокая догадка обрушилась на нее подобно беспощадной лавине. – Ты специально позвал меня на прогулку, чтобы Флоренс могла беспрепятственно покопаться в моих вещах? – спросила она, не в силах скрыть разочарования и боли.

– А ты что думала? Что я позвал тебя на свидание? – спросил он с ледяной усмешкой и помахал письмом перед ней. – В моей гильдии служат лучшие ищейки, которые могут распознать почерк представителей знати Юга и Запада. Но мне не нужна их помощь, чтобы понять, кто написал письмо. Это почерк короля Танната Адесто. Твой настоящий отец не Фредерик Ришель. Ты незаконнорожденная дочь короля Запада.

Глава 23

Ложь, манипуляции, интриги и предательства – все это Тристан проделывал сотни раз и ни разу не испытывал мук совести. Но когда выманил из дома Адалину под предлогом посетить яблоневый сад, странное покалывание поселилось у него в груди, не давая покоя.

История Адалины Ришель была запутанной и имела кучу прорех. Именно поэтому, увидев, как она испуганно захлопнула шкатулку, ради которой Изобель уговорила Тристана отправить в поместье Ришель домушника, он сразу понял, что там хранятся тайны, способные дать ответы на все интересующие его вопросы. Он отдал приказ Флоренс, чтобы та воспользовалась услугами взломщика и вскрыла шкатулку, пока он гуляет с Адалиной по саду.

Возможно, то неприятное покалывание, которому Тристан отчаянно не хотел давать определение, и побудило его обнажить душу перед ней и пооткровенничать. Поцелуй, последовавший за его исповедью, лишь усилил чувство в груди, и колющее ощущение переросло в режущую боль. А потом Адалина рассказала о матери, и ему отчего-то захотелось вернуть ее из мира мертвых, но только чтобы самому придушить за столь отвратительное отношение к собственной дочери.

Тристан даже пожалел, что попросил Флоренс вторгнуться в личное пространство Адалины, но то, что она нашла в шкатулке, повергло его в шок.

Адалина, демон ее забери, Ришель была не Ришель вовсе.

Незаконнорожденная дочь короля Танната оказалась фавориткой его же сына. У Тристана голова пошла кругом, когда он об этом узнал, но теперь все встало на места. И то, как Адалина иногда называла Фредерика по имени. И ее вульгарный макияж с толстым слоем белил и румян, скрывавший истинную личину, потому что она была сильно похожа на отца, – а Тристан не замечал, пока сам не узнал о ее родстве с семьей Адесто. И ее попытки отыскать Бернарда Этира по велению отца, которого она должна яро ненавидеть, особенно после того, что он сотворил с их семьей. И связь Этира с Таннатом. Адалина умело водила его за нос, а он, как дурак, радостно плясал под ее дудку.

– Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не выложишь всю правду о себе, – процедил он, прожигая бледнеющую Адалину взглядом.

Она тяжело сглотнула и опустилась в кресло.

Тристан убрал письмо во внутренний карман жилета, а потом взял стул у стены и, развернув его спинкой вперед, сел.

– Ты ведь и так все узнал, – сказала она слегка дрожащим голосом.

В груди Тристана снова заныло от ее дерзкой