И пришел Лесник! 16 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев

class="p1">Иштар свернула с дороги на узкую тропинку, петлявшую между прогалин тяжёлой воды затянутой ряской. Сюда уже большие заражённые не совались, они жуть как не любили болота, маленькие тем более. Нимфа обладала хорошей зрительной памятью и даже в темноте смогла найти тропу ведущую в лагерь муров. Проехав по ней почти до самого конца, она свернула в небольшой лесок. Иштар обыскала люльку и обнаружила стеклянные капсулы, заряженные под завязку. Обрадовавшись, она решила их припрятать. Не хватало ещё им попасть в чужие руки, это будет её стратегический запас. Фуражку атомитов Иштар с отвращением выбросила в болото, плащ и сапоги решила оставить. Наломав веток, она тщательно укрыла мотоцикл и запомнила место. Отсюда до лагеря ей предстояло пройти два километра. К базе она добралась, когда уже светало, глаза её к тому времени уже погасли и Иштар решила больше не принимать порошок барона. Тем более многочисленные зелёные прыщи после щепотки этого адского зелья высыпали по всему телу с новой силой.

В лагерь она просочилась через проём в стене. Иштар ещё удивилась поваленному в этом забору, прекрасно помня откуда зашли атомиты. В этом месте забор не взрывали. Или она уже путает? В самом лагере раздавалась стрельба и крики несмотря на столь раннее время. Мужские и женские, радостные и не очень. Охраны на вышках не было, мурам было абсолютно наплевать на внешнюю угрозу, и они совершенно не извлекли никакого урока из недавнего нападения. Первой Иштар встретилась неразлучная парочка Евлампия и Грязнули. Они сидели возле крыльца её дома и пели весёлую песню запивая её ромом.

— О! Госпожа, генерал! — первым увидал Иштар Евлампий и отвесил шутливый поклон. — А мы отдыхаем.

— А вы как? — поинтересовался Грязнуля. — Вы куда-то пропали, когда начали стрелять.

— Куда-то? — у Иштар перехватило дыхание от такой наглости. — Куда-то? — зарычала нимфа и рука сама потянулась к коробочке барона. Иштар постаралась взять себя в руки и осторожно открыла коробочку. Поддев щепотку ногтем, она отправила её в нос. Иштар видела, что барон разбавляет её в физрастворе и колет прямо в вену, но она не решилась повторить такое. Буквально сразу у неё зажглись глаза чудовищным оранжевым цветом. Парочка фриков мгновенно протрезвела и в страхе прижалась к стене дома.

— Я была на курсах повышения квалификации! Где Штырь? — голосом нимфы спросила Иштар.

— Он это… пристрелили его короче, — Грязнуля указал трясущейся рукой в сторону сарая. — Он там лежит в этом, как его…

— В простыне он, — подсказал Евлампий. — Мы его завернули и вынесли. Хотели вот похоронить, да всё руки не доходят.

— А кто там сейчас? — кивнула Иштар на окно комнаты откуда раздавалось кряхтенье и скрип кровати.

— Да мы не знаем, какие-то пришли, госпожа. Сказали, что будут жить теперь там, — пожал плечами Грязнуля.

— Неужели? — Иштар отодвинула Грязнулю и прошла в дом. Везде царил погром, валялась вдребезги разбитая мебель. Ну это ещё можно отнести на атомитов, но зеркало в коридоре они не трогали и даже старались не смотреть в него. Иштар это запомнила хорошо, их свиные рыла были противным даже им самим. И вазу разбили, кто? За дверью её спальни доносились сладострастные стоны, Иштар уже не смогла это вытерпеть и выбила ногой дверь. К её удивлению, она слетела с петель словно бумажная, скорее всего от порошка, подумала Иштар. Картина прелюбодеяния покоробила даже её, видевшую немало эпизодов из этой серии. На её со Штырём кровати копошились… раз, два, три мерзавца и одна похотливая сучка! У них здесь происходил группен-секс с одной самкой. Мычала больше всех она, так как говорить не могла. Увидев Иштар, они нисколько не испугались, а наоборот позвали нимфу присоединиться к ним. Иштар вспомнила свои первые три месяца в Улье, когда её вот также потчевали по несколько раз в день муры. После чего она их всех уничтожила, когда вошла в силу нимфы. Планка у Иштар мгновенно обвалилась, и она зарычала, вложив всю ненависть к этим низменным существам в свой металлический голос.

— Встать! Лицом к стене, руки за голову, — скомандовала она. Четверых участников свалки словно подбросило с кровати и уже через секунду они все упёрлись носами в деревянную стену. Вместе с ними рядышком уже стояли и Евлампий с Грязнулей. Иштар брезгливо подняла матрас и пошарила рукой в полутьме. Не найдя то, что искала, она побледнела. Она заглянула под кровать, и со вздохом облегчения увидела в свете оранжевых лучей среди прочего мусора бархатный мешочек. Резким движением она развязала тесёмку и выдохнула второй раз. Две белых жемчужины были на месте, Иштар быстро повесила мешочек себе на шею и наглухо застегнула плащ. — Все на выход!

Задержавшись ненадолго, она нашла мегафон-громкоговоритель на батарейках. Как оказалось очень удобный инструмент для нимфы. Сейчас она приведёт в чувства этот гадюшник. Не назвать ли мне его Сонгми-2? Выйдя на улицу, она сразу начала трансляцию приказывая всем собраться на плацу. Иштар была в бешенстве, мало того, что она чуть не сдохла из-за этих уродов. Они даже не оказали мало мальского сопротивления Хайзенбергу, и стоило им остаться одним, как муры сразу устроили повальный разврат и пьянку. Даже на её не остывшей постели. И плевать им что вся комната была «украшена» мозгами Штыря, свиньи. Через полчаса даже спящие стояли кто в чём на плацу. Иштар насчитала порядка восьми ста человек. Четверо у неё уже были, но она решила пересмотреть свои жизненные установки и полностью согласилась в душе с Галатеей. Сто раз она права, сказала сама себе Иштар, с ними по-другому нельзя. Только террор, только ужас!

— Сейчас вы рассчитаетесь и каждый двадцатый выйдет на середину плаца! И встанет рядом с этими героями-любовниками, — сообщила Иштар по громкой связи указав на четверых голых людей. Расчёт не занял много времени и вскоре на середине плаца стояли ещё тридцать с небольшим человек. Остальных она отправила разбирать ближайший сарай на колья. То, что происходило потом сама Иштар помнила плохо. Она ещё нюхнула порошка барона и уже мало соображала, что творит. В итоге к вечеру на плацу вырос лес кольев с насаженными на них мурами. У неё перед глазами стояла та деревушка, где она провела свои чудесные первые три месяца, пока у неё не открылся дар нимфы. Дальше веселились уже она. Сейчас же у неё в голове