Биохакер, корпорация «Надежда» - Виталий Вольный

Джейсона в здании, которое Мак через посредников взял в своё управление. Прочие весьма обеспеченные жильцы даже не догадывались, что сейчас их жизни могут быть в опасности, а Мак проверяет всех посетителей по базам данных в тот момент, когда их нога пересекает периметр здания.

Первый удар попытались нанести по клинике. Пока Андрей и Ира в срочном порядке реорганизовывали управление своей компании, Чен нанимал дополнительную охрану с тщательной проверкой (он отсеивал как минимум половину, руководствуясь своей интуицией), неизвестные диверсанты попытались проникнуть на территорию больницы, причем явно не для того, чтобы раздать рождественские подарки. Мак держал на территории клиники три дублирующих контура наблюдения, был подключен к камерам окружающих зданий, разместил автономные дроны по всему периметру, здание патрулировали проверенные охранники… и, тем не менее, он почти прозевал нападение. Враги ночью высадились на крышу здания, используя костюмы-планеры, покрытые специальной плёнкой, наподобие той, что применяло министерство обороны. Их темные силуэты не излучали и не отражали практически ничего. Мак сориентировался, что что-то происходит, лишь когда один из боевиков попытался подключиться к системе безопасности здания. Чен потом объяснил, что враги использовали стандартную тактику, которую постоянно применял сам Мак, скрывая перемещения Андрея под прикрытием фальшивого сигнала, однако в этой игре они проиграли суперкомпьютеру, хотя и были весьма хороши. Мак не стал поднимать тревогу открыто, вместо этого он активировал свои дроны и, после того как диверсанты спустились внутрь здания, пустил парализующий газ. Несмотря на газовые маски, он частично подействовал через кожу, на что нападавшие не рассчитывали, их костюмы не были герметичны. Однако само появление газа сообщило диверсантам, что они раскрыты. Не догадываясь, что газ всё-таки работает, нападавшие двинулись по зданию, минируя ключевые точки, одновременно активируя собственную систему РЭБ. Дроны Мака, на которые тот сильно рассчитывал, тут же посыпались, а Мак частично ослеп и оглох. Чен с охраной, которая приняла антидот, встретили боевиков у лестницы, ведущей вниз. Нападавшие без разговоров открыли огонь на поражение и, если бы не полимерная броня из метаматериала, они бы покрошили весь заслон, возможно, кроме Чена. Их собственная броня была хороша, тоже творение какого-то сумрачного гения, работающего, несомненно, на военных, но всё же не настолько хороша, как у защитников корпорации «Надежда». Чен, пользуясь своей сверхчеловеческой реакцией и силой, сумел сблизиться с диверсантами и расстрелять их в упор. Как потом заметил Мак, допросить, конечно, было бы здорово, но эти люди представляли уж слишком большую опасность. Несмотря на скорость, Чен получил пять попаданий, и только его собственная броня и замедленная под воздействием газа реакция противника позволили ему выжить, отделавшись отбитыми внутренними органами от пуль крупного калибра. Когда Мак все же сломал сопротивление системы РЭБ, у него оставалось всего несколько минут до детонации зарядов. Новый поток дронов успел залить мины какой-то дрянью, которая не только разъедала корпус, но и реагировала с материалом взрывчатки, делая её инертной. Все эти истории с перерезанием цветных проводков или запуском бомб в стратосферу, со слов Мака, были вчерашним днём. Основная проблема заключалась в подборе правильного реагента для нейтрализации, но типов взрывчатки было не так уж и много, так что вопрос решался довольно быстро с помощью чувствительного анализатора, а у Мака он был.

Обследование оборудования и тел погибших, от которых избавились тут же в крематории, благо он был частью клиники, ни к чему не привело. Боевиков не существовало для системы, а судя по их восточно-европейскому генотипу, они были наемниками, привезенными из-за пределов страны. Оружие, планеры, мины, электронные устройства – всё было произведено не на стандартном оборудовании и не числилось нигде. С этого момента Мак разместил пассивные детекторы, наподобие антенн с фазированной решёткой, вокруг всех объектов, а также начал модифицировать свои дроны на предмет устойчивости к системам РЭБ. Произошедшее ему крайне не понравилось.

Вторая попытка нанести удар случилась неделей позже, когда основные приготовления были закончены. Политическая обстановка в стране накалялась, начались даже локальные бунты. Тем временем расследования набирали обороты, биржу лихорадило. На фоне всего этого дрон-атака на один из дата-центров корпорации в удаленной части штата Нью-Йорк прошла практически незаметно. Ну мало ли какие радикалы бунтуют против финансистов! После триумфальной ночи корпорации «Надежда» её теперь считали преимущественно финансовой. Мак на этот раз был готов к нападению, как и к предварительной «артподготовке» при помощи систем РЭБ и атаки в киберпространстве, поэтому дроны-камикадзе не смогли преодолеть даже внешний периметр, будучи сожжены импульсами инфракрасного лазера. Яркие вспышки и хлопки в небе местные жители приняли за фейерверки, которые любили запускать веселые молодежные компании. Последующие попытки кибератак и взломов выглядели отчаянными попытками нанести хоть какой-нибудь ущерб.

Третья атака произошла на пятнадцатый день после того, что позже назвали публикацией «файлов полковника Полански». Андрей возвращался со срочной встречи с главой аппарата отца Хелен, когда вдруг почувствовал резкий укол в бедро. Он почти упал, но успел заметить исчезающего в толпе совершенно непримечательного мужчину в шортах, футболке и медицинской маске, закрывающей половину лица. Сопровождавшие Андрея охранники, заметив странное поведение шефа, тут же закрыли его собой, но ловить подозрительного мужчину было уже поздно – он как будто растворился среди шумной манхэттенской толпы.

– Мак, меня, кажется, атаковали. – Андрей тут же связался со своим электронным другом. – Подозреваю, что яд, но пока не чувствую ничего.

– Так, срочно в клинику, благо ты уже на месте, я сейчас попытаюсь отследить нападавшего.

Охранники, видимо, получив инструкцию, рысью кинулись ко входу в клинику, расталкивая вечно снующих зевак. Сьюзен встретила своего мужчину в приемном покое:

– Что с тобой, как ты? – В её глазах стоял ужас. – Что говорит Мак?

– Пока ничего не говорит. Давай-ка тащи меня на обследование. Может, не всё так плохо.

То, что всё-таки плохо, Андрей понял, когда у него начало шуметь в ушах и стала кружиться голова. Сьюзен что-то говорила, но её голос доносился словно из-за закрытой двери. Андрей успел заметить чрезвычайную суету медсестёр, докторов и прочего персонала, но тут его голова начала проясняться. К тому моменту, как у него взяли кровь и подсоединили к капельнице, помутнение прошло. Сьюзен, не доверяя по понятным причинам персоналу, пробежалась глазами по результатам экспресс-теста и выдохнула:

– Это было что-то непонятное. Какой-то нейротоксин с отложенным действием. Тут нужен куда более тщательный анализ, но этим пусть Мак занимается. Ты должен был умереть от инфаркта – слава богу, не сработало… – Сьюзен подняла глаза от экрана планшета, видно было, что она сильно перепугалась. – Они ведь ни перед чем не остановятся, верно?

– Полагаю,