Из Тьмы (Арка 5) - Добродел

азартом подумала я, мысленно прикусив воображаемую губу (реальное тело, не будучи под ускорением, в сравнении с разогнанным разумом превратилось практически в каменное изваяние и таких жестов не позволяло, да и не чувствовала я его в таком глубоком трансе).

Дабы стабилизировать и изменить получившееся «непонятно что» в нужном ключе, вкладываю в него больше своей силы, накладывая её поверх той, что принадлежит тейгу. Постепенно увеличиваю напор…

И лопнувшая перемычка, разорвавшейся струной стегнув по энергетике многоножки и гидры, наносит болезненный удар по мне.

— С-скотина! — не хуже Печеньки шиплю, выбитая из транса. Ощущения пусть и не дотягивали до оборванной каким-нибудь свободолюбивым мертвяком привязки, но всё равно не радовали. Очень больно, пусть и не до потери восприятия.

Ловлю на себе обиженный взгляд Печеньки, которая тоже почувствовала боль.

— Да не специально я, не смотри так, — бурчу недовольно. — Неудачная попытка. И мне тоже досталось. Между прочим, сильнее, чем тебе.

— Сши, — с лёгким недоверием к горе-экспериментаторше фыркнула гидра, которая после вербовки на южных болотах изрядно побаивалась боли-без-ран, читай — атак, бьющих напрямую по духовным оболочкам.

Тоже мне, выискалась критиканка! Вон, Хрустик молчит и не жужжит!

Потому что тупой и с подавленным сознанием, да. Кхм… ну, хоть курящий поодаль Юрэй воздержался от комментариев.

Что же, раз оперировать с такой вещью, как духовная связь, у меня не очень-то вышло — а так хотелось поиграть с настройками оной, защитив соединение от возможных помех и разобравшись, как его улучшить! — то стоит для начала сосредоточиться на одном направлении, не пытаясь прыгать выше головы и совмещать сразу несколько.

Вновь встав между колоннообразных конечностей Печеньки и Хрустика, начинаю передавать энергию от одного к другой. В отличие от первой попытки, не пытаюсь ускорить поток идущий сквозь меня силы, а стараюсь как бы выдавить его на периферию — так, чтобы его русло проходило не сквозь мою ауру, а по краю, взаимодействуя, но не касаясь её. Словно поезд на магнитной подушке из прошлого мира, что движется по монорельсу, опираясь не на сам рельс, а на генерируемое поле.

На этот раз болезненных эксцессов не произошло.

Отлично!

Понаблюдав за потоком и убедившись, что он не собирается дестабилизироваться, плавно начинаю наращивать его скорость и ширину. Впрочем, увеличение, хм, площади сечения вскоре пришлось приостановить: опережающими темпами начали расти потери духовной силы, а вместе со снижением КПД передачи стала падать и стабильность образования. Зато скорость потока на его стабильности не отражалась почти никак. Её я и стала наращивать, остановившись лишь в момент, когда соотношение сечения канала и количества энергии, прошедшей через него за единицу времени, стало внушать опасения. Нет, стабильность он сохранил — но по прикидкам, если пойдёт дестабилизация, то случайный выплеск энергии станет… неприятным, причём даже на текущем максимуме.

Поэтому если я и стану поднимать верхнюю планку — то только убедившись, что этот своеобразный «высоковольтный кабель», неаккуратная работа с коим чревата травмами, не склонен к случайным разрывам и «пробоям изоляции». Потому что если поток такой силы внезапно расфокусируется и влетит мне в ауру, результат станет в лучшем случае болезненным. Или даже калечащим.

Как говорится, тише едешь — дальше будешь.

Тем не менее, и такого ограниченного потока оказалось достаточно, чтобы Печенька ощутила эффект, который, стоило мне снизить глубину транса, выразила довольным шипением.

— Вот видишь, теперь всё в порядке, — удовлетворённо произношу. — Я совсем не собиралась тебя мучить. Что за странные идеи? Мы ведь на одной стороне!

Теперь осталось понаблюдать за работой новосформированного канала, запомнить результаты. Занести в блокнотик характеристики самого канала: устойчивость и стабильность без поддержки с моей стороны, граничные условия приемлемой работы единичного канала, допустимое количество дополнительных потоков и так далее. Записать на бумагу влияние энергообмена на испытуемых существ: усвоение чужеродной силы энергетикой высокорангового монстра, эффекты этого усвоения, усвоение силы многоножки более слабым, нежели гидра, существом, усвоение силы гидры иным немёртвым, влияние основных атрибутов донора на архитектуру ауры и тела акцептора и иные. В конце концов, попробовать пустить поток в обе стороны, создав своеобразную «технику парной культивации».

Ну а после завершения цикла первичных экспериментов на основе полученных данных построить общую модель, проверив и подтвердив правильность работы которой, её станет возможным использовать для вычисления наиболее результативных методов развития для каждого конкретного существа. Да и протянуть ментальные каналы между марионетками, оттолкнувшись от этой базы, тоже можно попробовать, раз уж не получилось сразу провернуть подобное через манипуляцию с «духовными нитями» Яцуфусы.

Да-да, всё это — прямое и практическое применение того самого научного метода, который дал столь хорошего пинка прогрессу человечества мира прошлого…

И который малоизвестен — скорее вообще забыт — в мире нынешнем: и в Империи (помним закон «О разумном ограничении распространения опасных технологий», который буквально уничтожил остатки имперской науки), и среди остальных стран, что с готовностью собезьянничали такой подход, оставив ценные знания для внутреннего пользования различных кружков по интересам.

Но ничего! В будущем это изменится: тот же Пауль — а также его подопечные «бесталанности» — с удовольствием пользуется новым-старым-переоткрытым методом познания уже сейчас. Да и инженеры моих предприятий вполне себе знакомы с методикой, некоторые даже стали её популяризировать. Ну, те из и так немногочисленной прослойки, которым интересна научная деятельность и которые способны успешно совмещать её с работой. Всего несколько человек.

Но на то они и популяризаторы, чтобы впоследствии проникшихся подходом стало больше.

Для реализации наших (моих) долгосрочных планов необходим технический прогресс, позволяющий создать избыток ресурсов (да, монстры не любят вонючие и шумные производства, но и с ними можно разобраться); а значит, имперской науке предстоит возродиться из того тухлого, гниющего замертво болота, что кое-как шевелится и пускает пузыри лишь благодаря талантливым энтузиастам вроде Стайлиша.

Я с уважением отношусь к эксцентричному, аморальному и немного безумному, но, безусловно, гениальному «самому стильному учёному Империи», который, как знает даже рядовая убийца, переоткрыл много старых и наизобретал