Зови меня Лео. Том I - Ростислав Левгеров

– Да, господин, – так же шепотом отвечает Штайн. – Лежит.

– Давай! Смотри не промахнись.

Наблюдаю с интересом. Помощник на цыпочках подходит к клетке, где похрапывает Блуд и выстреливает в него дротиком. Удивительно, но Палт, похоже, ничего не почувствовал. Толстокожий.

– И что это было? – спрашиваю их.

Но Рейшо со Штайном будто бы намерено игнорируют меня. Далее следует донельзя странный и малопонятный разговор:

– Поместим его в матрикс, – предлагает Штайн, кивая на Петура.

– Нет, дуралей! – возражает, задумчиво поглаживая подбородок, доктор Мен… ну, вы поняли. – Мой матрикс сгодится разве что для собак. Или детей. Мы же хотим посредством ятрохимии сублимировать процессы, так сказать olivium vivium, чтобы родился primus puer. А эдак придется ему все кости переломать. А нужен-то здоровый образец, а не увечный, вот в чем весь фокус.

– Чтобы был primus puer, – авторитетно заявляет Штайн, – согласно Алтею Всеведующему, нужен эмбрион, своего рода илариус, дабы он впоследствии слился с Девой, только так.

– Правда твоя, Штайн, как же я позабыл.

– Нам нужны его кровь, – воодушевленно продолжает Штайн, – и сперма. А от нее, – он указывает на меня, – менструальная кровь. Смешаем. Только надо чтобы они… простите, coitus.

– Начиним их «Эотовой ветвью» – отличный афродизиак, и соединим их, – размышляет вслух Рейшо.

– А как быть с менструацией? – спрашивает Штайн.

– Вот сейчас мы и спросим у подопытной. У тебя когда начнется менструация, дева?

– Ты – труп, – отвечаю ему.

– Нет, ты, видимо, не поняла…

– Всё я поняла, труп. Ты – труп. Я убью тебя. Сверну тебе башку и брошу твою гнилую плоть свиньям, а лабораторию спалю к херам.

Рейшо смотрит на меня, не мигая. У него такой вид, словно с ним заговорило безмозглое животное. На выручку приходит его помощник.

– Согласно Aurora Consurgens Руфы Догматика, – вещает он, – такой opus magnum приведет к рождению андрогина, а нам ведь нужно другое, нам надобен воин. Так, маэстро?

– А? – приходит в себя Рейшо. – Да, да, воин. Ну, или воительница. Полноценная воительница, неуязвимая, но послушная. Плодить уродцев я уже научился – так что матрикс отметем. Да и долго это. Пока там андрогин уродится. Да и уродится ли?

– Тогда берем его, – на этот раз палец помощника указывает на Петура, – и попробуем начинить olivium vivium.

– У меня нет готовой olivium vivium. Есть, скажем так, экспериментальная экстракция. Боязно.

– Тогда может применим старую добрую амальгаму? Результат более-менее предсказуем.

– Ты имеешь в виду тетрасоматому? Как у лже-Курифика?

– Ее самую, маэстро.

– А что, это мысль. Сдобрим артефактом, в малом количестве, и посмотрим. Зови Тобиаса с Картофкой, Штайн. Забираем эту мужскую особь. Только сначала, прошу тебя, стрельни-ка в нее, чтоб ненароком ничего не ляпнула.

Штайн, сунув в рот трубку, подходит – заметьте! – к клетке вплотную, нагибается. Я обращаю внимание на выражение его лица – абсолютно лишенное эмоций. Но сделать паренек ничего не успевает, так как я выхватываю трубку и бью острием садиста в живот. Штайн крякает, выкатывает глаза, хватается за живот. Не теряя времени, я хватаю мучителя за волосы, запрокидываю голову и всаживаю трубку ему в глаз.

Боже, какой поднялся вопль! Рейшо зовет стражу на помощь, вваливаются два дюжих молодца и наблюдают следующую сцену.

Ваша покорная слуга стоит в полный рост, хохочет во весь голос, Штайн с торчащей из окровавленного глаза трубкой бьется в конвульсиях, изо рта идет пена (эпилептик что ли?).

– Что уставились? – говорю я им. – Вы знаете, что ваш хозяин вот тут? Вон он лежит, глядите! Это Блуд собственной персоной! Понимаете, чем тут пахнет? Да-да, предательством! Рейшо продал имение Буну, ха-ха! Вы теперь рабы вампира Илио Буна!

– Нет, нет, нет! – машет руками Рейшо. – Она врет, она врет!

– Вы – рабы вампира и безумного алхимика!

– Это же ведьма! Это та самая рыжая бестия! Не слушайте ее!

– Рабы!

– Забирайте вот этого узника и… и этого юношу унесите. Похоже он умер. Да поскорей, поскорей!

Штайн действительно лежит неподвижно. Стражники – как их там? – похоже трусят не на шутку. Быстренько хватают шокированного Петура и уволакивают мертвеца. За ногу, как дохлую овцу. Голова, с воткнутой в глаз трубкой, бьется о ступеньки.

Бам, бам, бам. Лениво текут алые струйки.

Вот так, друзья. Я убила человека. И нисколько об этом не жалею. Да, зверею. Озвереешь тут. Хотя, строго говоря, Штайна доконал приступ. Что за припадок с ним приключился, не могу сказать, я не медик. Был бы покрепче, остался бы одноглазым.

Пару часов спустя привели Петура. Внешне он никак не изменился. Только поглядывает на меня с опаской.

– Ты как? – спрашиваю.

Петур пожимает плечами.

– Вроде ничего.

У самого страх в глазах.

– Не бойся меня, – успокаиваю его. – Перегнула маленько. Теряю контроль. Что с тобой сделал Рейшо?

– Он привязал меня к креслу, затем долго рылся в бумагах, свитках, книгах, переливал жидкости, кипятил их на печи…

– Ну с тобой конкретно что сделал?

– Дал выпить эту, как он сказал…

– Напоил алхимической дрянью?

Петур в ответ скривился.

– Вот уж дрянь, так дрянь. До сих пор тошнит.

– И как?

– Да никак. Только живот побаливает. И голова кружится. Я прилягу, пожалуй, Лео.

– Спи, я буду тихо сидеть, обещаю.

– Ты разбуди меня, если долго буду спать. А то страшно как-то. Вдруг умру.

– Не болтай ерунды, Петя. Не умрешь. Спи.

– Хорошо, Лео, – говорит Петур, укладываясь. – Хорошо. А то что-то подташнивает. Посплю. Посплю…

Интересно, с ним будет, думаю я, глядя на парня. Выглядит он не очень хорошо. Осунулся, точно не спал несколько дней, мокрый весь.

– Да, Лео, – говорит он слабым голосом. – Забыл сказать…

– Сказать что?

–П ерекинулся парой слов с Дантеро.

Молчу. Насупилась.

– Он клялся, что может вытащить нас. Говорит, что дела в каменоломнях не так хороши. Что-то еще… Прости, в голове всё путается.

– Ты отдыхай, Петя, отдыхай.

– Хорошо, отдохну. Холодно что-то.

– Потерпи, пройдет.

– Лео! Мы ведь вместе уйдем?

– Обязательно, Петенька, обязательно.

– И ты познакомишь меня с Сандрой?

– Конечно познакомлю. Даю слово! Ну все, хватит, лежи.