Мой Советский Союз Магических Республик 2 - Сергей Викторович Вишневский

— А линзу завязать на прямую, через связку «Агор-Лей», — вставил второй. — Ну, как на поршнях обычно делают.

Толпа тут же загомонила и вдинулась обратно в цех, на ходу распределяя задачи.

— И часто они так? — проводил взглядом Мясоедов рабочих со студентами.

— Второй день, — вздохнул Лев Петрович.

— Чего не разогнал эту котовасию? — пыхнул дымом Сан Саныч. — Работа ведь встанет.

— Так я сразу сказал — если будет ущерб работе — разгоню. Вот они после учебы и приходят. А мои до их прихода дневную норму делают, а потом половину студентов за верстаки садят и с этой приблудой возится, — хмыкнул Лев Петрович. — Кстати, а привод уже назвали как-нибудь?

— Нет пока, — пожал плечами Дмитрий Николаевич. — Думаю, статью о нем подать в столицу. Думаю стоит по фамилии подавать. От того, чья идея.

— И кто этот умник? Кот? — хмыкнул Сан Саныч и стряхнул пепел в пепельницу.

— Нет. Осетренко. Кот скорее как идейный вдохновитель пойдет, — старичок тяжело вздохнул, посмотрел на ГБшника и произнес: — По уму переводить их надо. На артефактный. У ребят пробелы даже в материаловедении глубокого порядка. Их бы подтянуть и к нам в исследовательский отдел.

Мясоедов затянулся, глянул на старичка и произнес:

— Помнишь, что ты мне говорил, Дмитрий Николаевич? Нестандартное мышление, необычный подход…

— Помню и не отказываюсь от своих слов, — кивнул тот.

— А помнишь присказку, мол все новые открытия делают либо гении, которые знают, что это возможно. Или идиоты, которые понятия не имеют, что это невозможно.

— Помню. И со всей душой уверен, что эти ребята гении. Они… — начал было бывший ученый.

— Да, нет, Дмитрий Николаевич. Тут как раз второй вариант, — вздохнул Мясоедов и покосился на Льва Петровича. — Вот ты бы ввязался в проектирование нового привода на рунах? По честному.

— Зная какой объем придется перелопатить материала, сколько будет потрачено на это сил — нет, — честно признался заведующий станцией САТО. — Побоялся бы в это лезть. Да, и зачем? Все ведь и так…

— Вот! — указал на него пальцем Александр Александрович. — А эти оболтусы — ввязались. И я сильно подозреваю, что не ради славы или денег, а просто, чтобы нос утереть парням из ПолиТеха.

— Ну, тут вы утрируете и это еще не значит, что…

— Пусть все идет, как шло Дмитрий Николаевич, — оборвал его Мясоедов. — Пока им море по колено, пока они готовы пахать и решать задачи — пусть так и будет. Не пытайтесь их засунуть в рамки.

— Я ведь как лучше хотел, — хмыкнул старичок. — У парней нет базы, а значит…

— Это значит, что если им будет что-то нужно — надо заставить их эту базу изучить. А пока… — тут Сан Саныч затянулся, стряхнул пепел и закончил: — А пока пусть делают свой мопед, катаются, делом занимаются.

— Но элементарную базу им все же надо знать, да и…

— И огневую подготовку проходить, — кивнул Сан Саныч. — База это важно. Но только в том случае, если она им действительно нужна.

В этот момент из цеха послышался мужской голос:

— ЕТИТЬ-КОЛОТИТЬ!

Бздынь!

Мужики переглянулись, а спустя несколько секунд в приоткрытую дверь просунулась голова Семена.

— Сан Саныч, а у вас бутылки с собой случаем нет?

* * *

Глава 21

Одинцов тяжело вздохнул, глядя в спины двух студентов, что вышли из кабинета.

Положив папку на стол, он поднялся и подошел к электрочайнику, что стоял на широком подоконнике.

— О, Дмитрий Николаевич, чаю решили выпить? — раздался голос Мясоедова за спиной.

Старичок обернулся, молча кивнул и со вздохом произнес:

— Надо кое-что обдумать.

— Что, озадачили тебя эти двое?

— Не то слово, — кивнул старичок и подошел к столу. Открыв папку, он вытащил сложенную вчетверо схему линзы Ларцевой с механическим управлением и хмыкнул. — Знаете, а ведь я в проектировании рун и комплексов уже лет сорок как отработал.

— И заслуженно имеете не одну государственную награду, — кивнул ГБшник и достал пачку сигарет.

— И вот я в толк не могу взять, как так вышло, что самые интересные и нестандартные решения в моей жизни делал не я, в свои лучшие годы, не мои помощники в исследовательских центрах, а пара студентов? С целительского.

— Может просто дело не в вас или ваших коллегах, а… в них, — кивнул Сан Саныч на окно, в котором было видно Семена и Кирилла. Мужчина достал сигарету и прикурил. — Знаете, я тут отчет писал наверх… И не задумываясь написал такую формулировку: «Отсутствие пиетета перед старшими и вышестоящим начальством, а также отрицание всех признанных авторитетов».

— Довольно точно сформулировали, — кивнул старичок. — Я бы добавил «отрицание общепринятых правил».

— М-м-м? — затянулся Сан Саныч и обернулся к старичку, что так же смотрел на схему.

— Знаете, стоило мне сказать, что нельзя прекратить или продлить фоновое излучение, как у них загорелись глаза, — старичок развернулся и подошел к вскипевшему чайнику. — Я тогда не уловил этого настроения, но стоит им сказать, что это невозможно или нельзя, как они…

Мясоедов хмыкнул, открыл форточку и с улыбкой глянул на парней, что по тротуару направились в сторону общежития.

— Занятно. Думаю, стоит это проверить, — кивнул он. — Но мне кажется, что вот эта их черта как раз и дает такой результат. Не в указанном направлении, а под знак «нельзя или невозможно». Что у них с этим мопедом?

— Привод стабилен и работоспособен, — ответил бывший ученый, заливая кипяток в заварочный чайник. — Проверяли на нагрузку. По факту один такой привод может тащить до двухсот килограмм без перегрузок. Ощутимая перегрузка появилась, когда они двести пятьдесят нагрузили.

Мясоедов задумчиво выпустил дым в форточку и произнес:

— Четыре двигателя и считай легковушка…

— Тут все сложно, — произнес старичок. — Я прикидывал. Синхронизация даже двух двигателей потребует серьезных расчетов или дублирования линз. А это уже сложные вычисления и тонкая настройка.

— Вы хотели сказать — невозможно? — хмыкнул Мясоедов.

— Нет. Это просто долго, муторно и… — старичок поморщился. — И это