Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

— Значит, Хемиш по-прежнему отказывается даже говорить со мной?

Она кивнула.

— Боюсь, как только он понял, что ты хочешь выступить миротворцем между ним и его отцом, он решил больше никогда с тобой не сотрудничать. Принципиальный, чёрт бы его побрал.

Я нахмурился. Изначально я вёл с Хемишем переговоры о предоставлении ему и его людям корабля, который позволил бы им покинуть континент. Но потом его отец, Великий Дракон из Центральной Алепии, воззвал ко мне с просьбой вернуть Хемиша в семью. В обмен на такую услугу он обещал мирные отношения между нашими двумя народами. Возможность наладить торговые связи с ещё одной фракцией на том странном и удивительном континенте стоила гораздо больше, чем те несколько тысяч золотых, что мог предложить Хемиш. Это же чистые инвестиции в будущее, а не сиюминутная прибыль.

Однако семейные отношения у этих крокодилов были чертовски сложными, и, несмотря на прошедшие сотни лет разлуки, конфликты никуда не делись.

Хемиш и его сородичи-драконорождённые были чертовски сильны и работали стражами у Внешних Врат Великого Града. Моим единственным вариантом в общении с ним была честность, потому что, попытайся я провернуть какой-нибудь хитрый трюк, его люди просто-напросто разорвали бы несчастных исполнителей или меня. Фома, этот пьющий жулик-колдун, уже несколько раз предлагал провернуть хитрый финт и явиться к Великому Дракону под видом Хемиша. Пришлось несколько раз объяснять этому магу, что закончится это только тем, что его сожрут вместе с костями, увеличенной печенью и магией. Однако этот безумец всё равно рвался в бой. Пришлось строжайше запретить.

Нет, с этими драконами можно было иметь дело только по-честному, без всяких фокусов. Прямые переговоры, и точка. Но пока что это не работало. У меня не было времени на месячное путешествие в Алепию только для того, чтобы Хемиш отказался со мной встретиться лично. Поэтому я несколько раз отправлял Ираиду, чтобы она убедила его хотя бы во встрече. Но всё без толку. Этот дракон просто упёрся.

— У меня идеи заканчиваются, — сказал я ей, открывая администрацию и направляясь в свой кабинет.

Она последовала за мной.

— Что ж, я тут обдумывала ситуацию, — сказала она. — Месяцами. Если Хемиш не идёт на контакт, можно зайти ему за спину и поговорить с другими членами его фракции.

— Ого? — протянул я, входя в кабинет и без сил рухнув на гостевой диван.

Ираида села в кресло напротив и тоже откинулась на спинку с видом крайнего изнеможения. Мы оба в последнее время слишком много мотались по делам, и эти долгие поездки начинали реально доставать.

— Да, — сказала она. — План Хемиша по отплытию подразумевает, что большая часть его племени останется, так как они этого хотят. А власть в племени перейдёт к драконорождённой жёлтого цвета по имени Дракия. Она вполне довольна своим домом в Паннонии и гордится своей работой стража Внешних Врат.

— И что? Мы уговорим её уйти с остальными, оставив Хемиша с носом? — спросил я. — Великому Дракону нужен его сын, а не просто остальные. Мы не можем ступить на его территорию без Хемиша.

— Социальное давление, — ответила Ираида. — Если все захотят уйти и вернуться домой, он потеряет лицо, если не возглавит их. Ведь он их лидер. Для дракона нет ничего унизительнее, чем потерять лидерство даже над одним последователем.

— Драконья психология? — протянул я. — Значит, ему придётся запрыгнуть в уходящий поезд и заявить, что это его идея, даже если он этого не хочет.

— Если всё пойдёт по такому пути, у него не будет другого выбора. Лидер, от которого ушли подчинённые… это величайший позор для этих драконорождённых.

— Так ты проделала весь этот путь обратно, чтобы сказать мне это? — спросил я.

— Нет, я проделала весь этот путь, чтобы сообщить, что встреча с Дракией уже организована. Этот вопрос ты должен обсуждать лично, потому что там много нюансов, а ты — лидер. Делегаты по их культуре не уполномочены заключать такие сделки, — сказала Ираида, закрывая глаза и складывая руки на животе. — Так что теперь это твоя головная боль. А я беру отпуск.

— А я спать.

Сон навалился почти мгновенно, но всю ночь мне снилось только бесконечное покачивание корабля — туда-сюда, туда-сюда.

В этом сне время застыло, а мир проносился мимо. Пару раз я просыпался в холодном поту, но, осознав, что нахожусь в своём кабинете, немного успокаивался. И каждый раз кошмар долгого путешествия возвращался, стоило мне снова уснуть.

К утру я проснулся разбитый и сонный, думая лишь о том, как, чёрт возьми, можно сократить время в пути.

Время в пути…

То, что мои суда тратят месяц на путь «в один конец», ужасно нервировало меня, потому что принцип «время — деньги» открывался тут с ещё одной стороны: времени на каждую сделку уходит просто вагон. То есть мой товар готов, товар, который я покупаю в Паннонии, готов. Но исполнение торговых сделок было безумно долгим из-за времени в плавании. И с этим ничего нельзя было поделать.

Нельзя? Или можно?

Встреча с Дракией на мгновение вылетела у меня из головы, потому что в ней зародилась новая, куда более амбициозная мысль.

Я потратил столько времени и сил, пытаясь найти способ защитить наши корабли от пиратов, а что, если можно было бы вообще их обойти? Найти элегантное решение этой логистической проблемы.

И натолкнул меня на эту мысль амулет, спасший мне жизнь.

В конце концов, телепортация в этом мире была возможна, не так ли? Может… может, можно построить что-то, что позволит нам перемещаться в Паннонию, даже не касаясь воды? Какой-нибудь, мать его, телепорт?

…

Сегодня мой штатный и временами опальный из-за своего поведения колдун был, на удивление, трезв.

Прямо как стёклышко.

Хотя на часах было девять утра — его обычное время для возлияний, — Фома выглядел чисто, глаза ясные, речь на удивление связная. Я был рад видеть, что он потихоньку брал себя в руки. С тех пор как он вернулся из своего долгого путешествия в неведомые края, он завязал с бутылкой (по крайней мере, отчасти) и стал куда более сговорчивым, чем обычно. Хотя, конечно, он всё ещё оставался тем самым старым иллюзионистом, который разглагольствовал и бесновался, попутно создавая картинки для иллюстрации своих мыслей.

Прямо сейчас он сотворил передо мной