Навигатор. Код имплементации: 40. Часть 2 - Евгения Кретова

Обрывки ничего не значащих фраз.

… маркированные баги и отсылаешь мне…

Голоса обретали четкость, плотность. Она уже почти узнавала их. Узнавала как-то неопределенно, безымянно. Никак не могла поймать, чтобы уж точно понять. Они ускользали, словно шелк сквозь пальцы, рассыпались, будто луч света.

Химический запах реагентов и недавней грозы. И – отдаленно – сырной сыворотки. Желудок жалобно сжался.

Сознание неторопливо возвращалось тяжестью собственного тела. Руки. Оказывается, они такие тяжелые и неповоротливые! Она пошевелила пальцами: мягкая шершавая подкладка.

Она помнила страх. Холод. И ярко-оранжевый свет, который залил все вокруг. Кажется, это был ее конец. Или нет? После смерти ведь не может быть ощущения сухости на губах? Острая боль – будто лезвием по коже. Привкус железа.

Она сглотнула и с трудом приоткрыла глаза: темный экран перед глазами с графиком нейроактивности. Справа – шкала загрузки, мигнув, показала сто процентов и медленно погасла.

… я уже прошелся по самым сомнительным точкам. Там все чисто, что удивительно…

Экран погас. Тихо отъехал к ногам, позволив оглядеться. Высокий белоснежный потолок, приглушенный свет снизу, из встроенных в пол светильников. На стуле – аккуратно сложенная одежда.

– Давай сравним узловые параметры в момент того бага и этого? – молодой серьезный голос.

Сердце забилось учащенно.

И тут же, совсем рядом, за ширмой:

– Ну, давай. Попробуем, – бархатистый голос, от которого бросило в дрожь.

Артем! Вася! «Фокус»!

«Господи, я дома!»

3

Артем еще раз проверил состояние Ульяны по монитору пациента. Отходя от саркофага, покосился на приготовленный Наташей синий костюм и обувь, в какие навигаторы обычно переодевались в каютах. Задвинул ширму и вернулся к своему рабочему столу: на центральном мониторе уже белело загруженное Крыжем диалоговое окно, а в углу экрана – иконка активного вызова по внутренней связи.

Артем принял его:

– Да, Вась. Я готов, – он вывел на экран приготовленные диагностические карты и присланные айтишником пару минут назад резервные коды, на вспомогательном мониторе открыл реестр кодировок. Прищурился, намечая, на какие надо поставить флажки – их он считал наиболее вероятными источниками проблемы. Сел за стол и выдвинул дополнительную консоль: десять рядов джойстиков и рычагов частью окрашенных желтым, частью – зеленым и красным, цветовые экраны и выделенные мониторы. Сейчас активные. – Командуй.

– Я тоже готов, – прошелестел из динамика Авдеев и помахал рукой в видеочате.

– Тоже готовы, – Ираль мрачно кивнул, хохотнул: – Крыж нам с юнгой поручил особо важную миссию – не спускать глаз с главного монитора и разносить всем кофе.

– Согласен с расстановкой сил, – улыбнулся Пауков, потер подбородок, только сейчас вспомнив, что не брит. С сожалением вздохнул: жаль, Улька увидит его таким. Но времени прихорашиваться уже не оставалось. – На вахте Наташа?

– Так точно, – Натка широко улыбнулась из рубки.

– Подключайся в нейросеть «Фокуса», следи за изменениями изнутри. Почувствуешь дестабилизацию, маякуй, – напомнил Пауков. Натка кивнула.

Крыж уточнил:

– Натка, я тебе на рабочий монитор, который справа, вывел значки всех систем жизнеобеспечения. Они сейчас красивые, зелененькие. Это хорошо. Плохо, если пожелтеют. Совсем плохо, если покраснеют.

– Поняла, буду следить и кричать караул, – весело отозвалась Наташка.

– Причем кричать громко и четко, – в тон ей отозвался Василевс и сразу посерьезнел: – Так, Авдей, линия три и четыре: навигация и вооружение. Твой участок. Принимай реестр базовых кодов конфигурации, с которыми будешь сверяться. Находишь несоответствия, маркируешь прогой. Алгоритм такой: баг – стоп диагностика – ввод маркера – запуск диагностики. По завершении работы на линии, выкатываешь все маркированные баги и отсылаешь мне. Я смотрю, какие из них баг, а какие фича. Все ясно?

– Ясно, – Авдеев деловито шмыгнул, – хорошо задокументированный баг становится крутой фичей?

– А то. Зришь в корень, бро… Теперь ты, Паук…Алгоритм не объясняю, так и быть, учитывая, что ты его и придумал, – откашлялся в кулак. – На тебе первая линия – центральное управление и головной компьютер, линия два – жизнеобеспечение экипажа и живучесть судна, девятая – биомодуляция и органический функционал.

– Принимаю, – Артем кивнул, перебросил стартовые параметры в диалоговое окно – данные из него сформируют протокол диагностики.

– На всякий случай, всем напоминаю: восьмую линию не трогать ни при каких обстоятельствах, там бортовые регистраторы, система хранения данных и дубликаты системных показателей.

Авдеев почесал затылок:

– Слышь, мужики, а может, наоборот, восьмую и проверить. Там же должны быть сводные данные. Наверняка, баг тоже зачекало^[1], если он есть.

Крыж покачал головой:

– Мартышкин труд. Нам все равно надо будет искать источник бага и перебирать всю систему. Она же может сформироваться из-за срыва кодировки в нескольких узлах, на нескольких линиях.

Авдеев разочарованно вздохнул:

– Ясно. А я уж обрадовался…

– Жизнь – боль, бро, одни обломы, – Крыж расплылся в улыбке. – Всё, мужики, поехали! Ираль, Тим – схема разводки нейросети «Фокуса» на главном мониторе. Авдей помечен зеленым, я желтым, Паук красным. Баги при выявлении мигают маячками. Ваша задача их ловить, как мушек.

– «Как мушек» – это моя тема, – Ираль плотоядно хмыкнул.

– Фуу, – Натка сморщилась.

– Это шутка, – Ираль покосился на девушку и вдруг смутился: – уже давно не практикую.

– Хорош трындеть, рубка! – Крыж прикрикнул на них. – Ваши глаза – все шесть – должны быть в мониторах.

Клириканец и Наташа хором засмеялись:

– Есть «хорош трындеть», старпом.

– Принимаю на диагностику линии три, навигация, и четыре, бортовое вооружение. Загрузочная панель на старт, начальные данные перевожу в диалоговое окно, – Авдеев перебросил стартовые показатели в общий чат.

Диалоговое окно постепенно заполнялось. Трехцветные строки из разномастных символов, цифр и значков в режиме реального времени фиксировались, маркировались.

Цепочка иконок системы жизнеобеспечения на правом от Наташи мониторе успокаивающе светилась зеленым. Девушка видела в нейросети три смешных «бегунка», которые деловито скользили по нейросети, где-то замедляясь, где-то ускоряясь. Зафиксировав расхождение с базовым кодом, оставляли, словно змея старую кожу, огонек на пораженном участке. Ираль и Тим тут же вписывали это в протокол, выгружали координаты ошибки и точное место расхождения. Система подавала короткий звуковой сигнал.