По семейным обстоятельствам - Марианна Красовская

Ознакомительный фрагментдровосека грохнули, а у нас уровень вырос бы и лут попадал!

— Заткнулись оба, — хмуро велела Натка. — Пока вас кто-то на лут не пустил. Например, я.

Где-то кукарекал ненормальный петух, чуткое женское ухо уловило и мычание коров, и хрюканье свиней. Деревня была вполне реальна. И трактир с оптимистичной вывеской «Волк и охотник» тоже выглядел настоящим. Из трубы шел дым, пахло едой.

Натка поправила спальник на плечах и решительно толкнула дверь.

Большой зал с низким потолком и грязными окнами был почти пуст. Только в углу сидели две сомнительные личности, да девица юных лет неторопливо и вдумчиво размазывала грязь по столикам. Мужик за стойкой, отделявшей кухню от общего зала, выглядел, мягко говоря, неприветливо.

— Здравствуйте, — сказала громко Натка. — Мы заблудились в лесу. Вот, вышли к вам. Денег нет, сами мы неместные, голодные и замерзшие. Какие есть варианты оплаты в вашем чудном заведении?

Стриженный под горшок мужик с бородой и усами как у Карла Маркса, моргнул, пытаясь понять столь сложную фразу. Потом почесал затылок, изобразил на лице улыбку и сообщил:

— За обед можно и работой заплатить. Пусть отроки дрова наколют.

Отроки скисли, но под суровым материнским взглядом кивнули.

— Гей, Паранька, проводи отроков на задний двор, да дай им топор. Так откуда вы, госпожа?

— Из Березонек, — уже более уверенно ответила Натка. — Как вас, хозяин, звать?

— Финоген я.

— Наталья.

— Добро пожаловать в «Волка и охотника», госпожа Наталья.

— Финоген, а книги у вас в цене?

Натка подумала, что раз квадратный моджахед собирал в свою сумку именно книги, то они должны обладать в этом мире определенной ценностью. Больше продать ей было нечего, разве что Стаськин рюкзак распотрошить.

— Книги? Какие книги? — оживился трактирщик.

Натка покопалась в сумке и извлекла оттуда азбуку с картинками, справедливо рассудив, что учебник геометрии или физика 9 класса вряд ли пригодятся деревенскому мужику.

Яркая книжка в синей обложке Финогену сразу понравилась, а уж увидев картинки, он едва слюни не пустил.

— Эльфийская работа, — зачарованно выдохнул он, кончиками пальцев трогая букву А. — Красотень-то какая! А написано тут что?

— Мама мыла раму.

— Заклинания что ли?

— Нет, это книжка для обучения чтению.

— И не только, — кивнул Финоген. — Картинки-то какие мудреные. Одежды заморские, игрушки сказочные… звери диковинные. Где украла?

— Почему сразу украла? — обиделась Натка. — Моя это. Наследство.

— Читать умеешь? — прищурился трактирщик. — Ну ка, что на стене написано?

И ткнул пальцем в изрядно подкопченный листочек в рамке на стене. Буквы там были чудно изогнутые, были яти и ижицы, но в целом вполне читаемо.

«Грамота сия дана однодворцу Финогену, сыну Виталиуса, в том, что он имеет право продолжить отцовское дело и владеть трактиром «Волк и охотник» что в деревне Волковойня близь реки Жабня в наследство до самой смерти. Писано в месяце травне года девятьсот шестого от основания княжества Белогорского».

— Ишь ты, грамотная, — с удовлетворением крякнул Финоген. — Сколько за книжку свою красивую хочешь?

— А сколько дашь? — прищурилась Натка.

— Золотой!

— Ясно. А еще лавки тут есть? Пойду там предложу.

— Эээ, постой, — заволновался трактирщик. — Свою цену назови!

— Пятнадцать, — наугад брякнула Натка.

— Ты дура? — изумленно спросил Финоген. — За пятнадцать я тебе сам нарисую. Восемь.

— Десять.

— Без ножа режешь, — скрипнул зубами дядька. — Ладно, десять. Но придется подождать.

Натка пожала плечами — кто-кто, а уж она никуда не торопилась.

4. Натка, терпение и пруд

Вот ведь феномен: десять золотых монет согревают ничуть не хуже, чем печка. Возможно, даже лучше. Во всяком случае, Натке было тепло и приятно осознавать, что она не нищенка, а в сумке еще несколько учебников. Главное, разумно распорядиться деньгами. А для начала — диспозиция.

Деревня с очаровательным названием Волковойня располагалась на не менее прекрасной реке Жабня — это она уже выяснила. Деревня не маленькая — почти на сто дворов. Сама Натка жила в гораздо меньшей. Местные жители особой религиозностью не отличались, церкви здесь не было, была маленькая часовенка на холме. С другой стороны холма была деревня Рачки, выше по реке — небольшой город Каменск. На всякий случай Натка уточнила о религии — не хватало еще на костер попасть, как ведьма. Стоит ли говорить местным, что земля круглая? А что руки нужно мыть перед едой? И овощи с фруктами тоже.

Оказалось, всё довольно просто: был Создатель и его жена Медуница. Все люди, цверги и альвы — их дети. На цвергах Натка сглотнула, на альвах нехорошо выругалась. Она в принципе как-то сразу поняла, что попала в другой мир. И даже не слишком расстроилась, потому что… ну, хуже уже, если честно, было некуда. Да и к чему расстраиваться из-за того, чего не изменить? Разве не интереснее всё тут исследовать? Близнецы же и вовсе пребывали в щенячьем восторге: в школу ходить не надо, детьми их тут никто не считает, нет занудного отца и его жены, и вообще — новый мир же! Будет что рассказать в школе! Натка деликатно им напомнила, что вернуться домой им удастся вряд ли. Они ответили, что это не их проблемы, а этого мира… Умненькие детки, а, главное, самокритичные.

Предстояло решить, что делать дальше. Прозябать в деревне Ната не собиралась, лучше уж город, а еще лучше — столица. Финоген, как умел, набросал карту: по всему выходило, что до столицы лучше всего добираться по реке: быстро, недорого, безопасно. Но река уже местами встала, поэтому выбор был невелик: или ждать весны, или как-то добираться лесами и трактами. Для одинокой женщины с двумя подростками — не самый лучший вариант.

Стало быть — зимовка. Или здесь, в Волковойне, или в Рачках. Можно и Каменск податься, но Финоген вдруг предложил Натке остаться жить у него. Работа в кабаке не требует навыков: полы да столы мыть, продукты покупать, с готовкой его жене помогать. Оказалось, что на зиму сын его уехал учиться в университет (ну как уехал — уплыл по реке), а вернется только в середине весны. Раньше у Финогена работала местная баба Авдотья, но недавно у нее внучка народилась, надо было нянчится. Словом, дела у Финогена шли сейчас неважно, а ведь трактир у него придорожный, единственный

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---