На руинах империи - Брайан Стейвли

Ознакомительный фрагменти построены, как почти все в Домбанге, не из камня, а из дерева. Решительно действуя топором, такие можно прорубить за минуту, только вот тысячи зеленых рубашек внутри и вокруг, пожалуй, стали бы возражать. А по большому счету Домбангу и не нужны были настоящие крепости, потому что крепостью им служила дельта – сотни квадратных миль грязной кровавой смерти для всякого, кто попытался бы ее пересечь. Строители Пурпурных бань не рассчитывали отражать нападения – не видели нужды.

Позволив себе безрадостно улыбнуться, Гвенна вытащила из кошеля на поясе «звездочку».

– Джак, пройди прямо над Банями.

Анник подняла бровь.

– Снесу крышу, – пояснила Гвенна.

– И что дальше?

– Дальше идем внутрь.

Гвенна подожгла запал, подождала, когда Джак пойдет на снижение, и поднесла огонек к фитилю. Она чувствовала на себе взгляд Анник, но встречаться с ней глазами не желала. Снайперша уже напоминала, что им велено обходить Бани стороной, но приказ был отдан до того, как захватили Талала и Квору. Бывает время таиться, выжидать, играть вдолгую. А бывает время запалить мир и любоваться, как он рванет.

Когда Король Рассвета спикировал к крыше, она швырнула снаряд.

Он попал рядом с коньком, скользнул по скату и застрял на резной статуе – вроде орла или коршуна. Со спины уходящего в темноту кеттрала Гвенна смотрела на сердитую россыпь искр. За миг до взрыва зажмурилась – ни к чему портить ночное зрение, – дождалась разорвавшего темноту грохота и снова открыла глаза.

Ей не доводилось бывать в Пурпурных банях, но лазутчик из приверженцев империи сделал грубые планы и наброски. Черепица – запеченная на солнце глина – крепилась к дощатой опалубке поверх толстых, как стволы, балок. «Звездочка» проломила все это огромным пылающим кулаком. Крыша между балок просела и, плюясь щепками и черепицей, съехала вниз, в дым. Внутри вскипели вопли – обломки наверняка кого-то убили, кого-то ранили, добавив безумия и без того безумной ночи. Едва ли повод для гордости: пробить дырку с дом величиной в такой хлипкой кровле, но цели ее тактика достигла. Первая атака всполошила зеленых рубашек. Дай им время, они бы опомнились, перестроились, удвоили и утроили охрану, перевели пленных в другое место, где Гвенне было бы до них не добраться. В каждом бою наступают минуты, когда необходимо бить. Она не успела подготовиться, как хотелось бы, но и выродки внизу тоже, а Гвенне чуть не всю жизнь приходилось драться без подготовки.

«Некрасивая победа, – писал в своей „Тактике“ Гендран, – тоже победа».

– Веди внутрь, Джак, – рыкнула она.

Ответ донесся не сразу.

– Что, птицу целиком?

– Целиком они лучше летают.

– Тесно будет.

– Нам повезло, что ты мастер по этой части.

– Плохое место для подбора, – покачала головой Анник.

– Может, попросим зеленых рубашек вывести наших друзей на открытый лужок с цветочками у журчащего ручейка?

– Император…

– Император пусть орет до хрипоты, но после. Мы вытаскиваем Талала с Кворой.

– Если захватят птицу…

– Анник… – Гвенна покачала головой. – Ты просто подстрели пару засранцев.

Король Рассвета лег на крыло, выправился, завис на миг в жарком ночном воздухе, и было еще мгновенье-другое передумать, отозвать приказ, составить другой план, получше. Мгновенье, как это свойственно мгновеньям, пролетело беззвучно и неудержимо. Кеттрал сложил крылья и канул вниз.

Гвенна крепче ухватилась за ремень, крепивший ее к птичьей лапе.

Мало кому из птиц или пилотов она доверила бы проделать такое. Отверстие в крыше было немногим больше кеттрала с полусложенными крыльями – то есть ему надо упасть камнем и подхватиться над самым полом. Хорошо хоть внизу было просторно, хватало места расправить крылья. И еще хорошо, что пилота лучше Джака Гвенна в жизни не видела.

И все равно…

Она прищурилась, ныряя в пролом, – из ночной темноты в пламенеющий хаос. Большая часть Бань представляла собой один большой зал, в который мог, не задев мачтами потолка, войти военный корабль. Вдоль стен неровными рядами тянулись лежаки, в самых больших осушенных бассейнах стояли общие столы, в разных местах дымили два десятка костров, и повсюду были люди, – похоже, в Бани набились четыре тысячи солдат, и теперь все они носились, орали, расхватывали оружие. Примерно такого и следует ожидать, если взрываешь крышу и влетаешь в дыру на визжащем коршуне-людоеде. В них пока что никто не стрелял – похоже, еще не поверили, что это не сон. Однако внезапность прокисает скорее молока в жаркий день. Даже самого хлюпкого солдата не ошеломишь навечно.

Гвенна окинула зал взглядом: там стена и там стена, значит восточная дверь, в которую заводили Талала с Кворой… вот она!

– Вижу их, – сказала она и, не дожидаясь приземления, стала отстегивать страховку.

Кеттрал в последний момент резко задержал падение, выставил вперед когти, как делают его малые собратья, обрушиваясь на зайца или белку. Гвенна спрыгнула с высоты в два своих роста, неловко приземлилась, перекатилась и вскочила уже с мечами в руках. Прямо перед ней очутился мужчина с недоеденным крылышком какой-то птицы в руке. Его черная борода блестела от жира, и с пальцев капало. Захваченный в разгар ужина, он даже не догадался взяться за оружие. Гвенна заколола его коротким ударом в живот и выдернула клинок прежде, чем человек упал.

– Анник, – приказала она, – прикрой меня с птицы. Джак, будь готов нас вытащить.

От Талала и Кворы ее отделял какой-нибудь десяток шагов. Десяток шагов и не меньше зеленых рубашек. Одних она срубила, других обошла. На каждый ее удар сердца приходился звон тетивы Анник и свистящий шепот резавшей воздух стрелы. Половина поднимавшихся навстречу зеленых рубашек падали, не дождавшись ее удара. Даже при таком соотношении сил это нельзя было назвать боем, и в голове у нее не в первый раз забормотал тихий голосок, утверждая, что неправильно запросто убивать столько людей.

– Считай свои сраные благодеяния, сука, – откликнулась она, вскрывая очередную глотку.

Талал, хоть и раненый, и связанный, оказался расторопнее зеленых рубашек. Он сумел вплотную подступить к держащему конец веревки стражнику и головой разбить ему нос. Солдат, взвыв, выпустил поводок, и тогда Талал с разворота свалил его в неглубокий пустой бассейн. Второй стражник поднял копье, а опустить не успел – стрела Анник вошла ему между зубами и выбила фонтан крови из запрокинувшейся головы.

Связанными руками Талал вырвал у убитого копье, ткнул в живот третьего зеленого и оказался свободен. Но не кинулся к птице, а обернулся.

Квора лежала без чувств там, где бросил ее охранник. Талалу было не удержать и ее, и копье, но лич встал над соратницей, заслонив ее от опомнившихся зеленых рубашек.

В нескольких шагах от него Гвенна хлестнула по лицу