Студент 3 - Всеволод Советский

Ознакомительный фрагментзнать⁈ Народ здесь всегда толчется, торгует чем-то, ну я и пришел. Просто интересно стало. Думаю, похожу, посмотрю, что есть… Все равно, как в кунсткамеру!

Младший сержант неодобрительно покачал головой. Наверное, хотел добавить еще нечто-то нравоучительное, но тут его окликнул старший по званию:

— Кузнецов! Подойди сюда.

Страж сунул Витьке билет, ни слова не говоря. И поспешил к позвавшему его старшине.

Ну, кажется, пронесло!..

Но сунуться в кусты было никак невозможно. И сотрудники угрозыска и постовые толклись рядом, еще проверяли документы у разных граждан… И тут младший сержант Кузнецов, чтоб ему пусто было, поднял голову, увидел Витьку.

— Ушаков! — воскликнул он. — А ты чего торчишь как монумент Петру Великому? Ждешь кого-то? Сообщника⁈

Витек трухнул:

— Да что вы, товарищ сержант! Просто…

— Просто кошки родятся. Дуй отсюда, пока не забрали!

Пришлось уйти. К Кате топать после душевных потрясений не особо-то и хотелось, но Витька все-таки поперся. Но судьба ведь штука такая… Раз не хотелось, то и не будет: дома никого не было. Витек несколько раз звонил в дверь, но никто не открыл. Потоптавшись, ушел, не солоно хлебавши.

На рынке все еще продолжалось затихающее брожение. Форменные голубые рубашки отпугивающе маячили в гражданской толпе… Битый час наш коммерсант не решался подойти к тайнику, и в общем-то был прав. Брюхо стал щемить голод, Витек сходил в ближайший кафетерий, перекусил «каким-то говном», как он самокритично выразился. Наконец, торговая площадка почти опустела, милиция исчезла. Витька устремился к зарослям. Огляделся. Вроде бы вокруг спокойно. Он сунулся в кусты…

Сумки не было.

Глава 3

Я перебил:

— Ты хорошо смотрел?

— Да лучше некуда, — уныло откликнулся Витек.

Он подробно рассказал, как обшарил все кусты, порыскал по окрестностям, но честно сказать, я и сам сознавал, что мой вопрос пустой. Конечно, кроме как в кустах, сумке там быть негде. Или совсем не быть. Значит?..

— Значит, сперли, — подытожил я. — Наши действия?

Витек был еще в сожалениях о прошлом:

— Да понимаешь… если бы кто-то из знакомых был! А так никого. Так-то уже знаю там кое-кого. Пан таксист, Семеныч, Глобус…

Обладая неплохой коммуникабельностью, Витек быстро наладил контакты с некоторыми постоянными торгашами на толкучке. Пан таксист — на самом деле бывший водитель такси, ставший инвалидом после аварии не по своей вине. По крайней мере, сам так говорил: «Почтарь, сука, вылетел на желтый на перекрестке, ка-ак жахнул мне в левый борт!.. А я уже на повороте стоял, встречных пропускал, все как надо. Ладно, пассажиры справа сидели! Как говорится, отделались легкими травмами и нелегким испугом. А у меня — два ребра на х… левая нога — на х… двойной перелом. Как левая рука уцелела, сам не знаю. Ну и какой я после этого, на х… шофер?.. Ладно, инвалидку дали, вон на ней катаюсь, спасибо и на том. Да и ребята из таксопарка не забывают, им тоже спасибо…» И почти всегда добавлял, что на почтовых грузовиках ездят самые последние «долбо…бы», то есть максимально неквалифицированные водители. Что в этой повести правда, что неправда — кто хочет, догадайся сам. Но «инвалидка» у рассказчика вправду имелась: мотоколяска СМЗ С-3Д, по факту последнее из подобных изделий в СССР, даже относительно похожее на полноценный автомобиль. Где аж «печка» в салоне имелась: автономный бензиновый отопитель, способный жарить так, что зимой хоть в трусах колеси.

Таксист был, можно сказать, фалеристом. Барыжил значками, кокардами, шевронами и тому подобным. Мог исподтишка толкануть какую-нибудь медаль и даже орден, что, разумеется, строго воспрещалось. Но он как-то ухитрялся пропетлять. Витек у него сподобился приобрести кокарду на форменную фуражку таксиста — в общем-то, без особой цели, просто прикольно. Тем более, что тот по знакомству отдал за полцены.

Глобус — бывший школьный учитель географии, спившийся интеллигент. Из школы его поперли за появление на уроке в непотребном виде. Впрочем, мало одного этого вида, педагога осенил внезапный креатив: показать ребятам животный мир Южной Америки в лицах. Учитель решил — учитель сделал! Стал изображать аллигатора, пиранью, обезьяну-ревуна… Ученики были в восторге, а вот администрация школы не очень. Впрочем, пиранья и аллигатор как-то еще прокатили, но на обезьяне-ревуне в класс примчалась ошалевшая, едва не поседевшая завуч, в мыслях успев представить самое худшее…

Естественно, гнев руководства, вплоть до РайОНО, описать трудно. Географа вышибли с «волчьим билетом», то есть с записью в трудовой книжке, категорически закрывающей путь к любой педагогической деятельности. Вплоть до детского сада. С тех пор он где-то как-то числился, но основной доход имел с ярмарки. Специализировался на антиквариате, особенно на книгах. Хвалился, что стал профессионалом и теперь умеет определить возраст старинной вещи с точностью до нескольких лет. Ни за что не спутает штуковину, сделанную в 1840 году, с вещицей, произведенной, скажем, в 1875…

Вот такие интересные персонажи водились на толкучем рынке, и Витек сумел свести с ними дружбу-не дружбу, но хорошее партнерство. Даже какую-никакую взаимную поддержку.

— … если хоть кто-то из них был бы! Тогда б, конечно. А тут…

Впрочем, отдельные полузнакомые физии мелькали. Витек и их попытался было расспросить. Увы! Ничего не добился. Все были «без понятия». Зато поведали о причинах шухера. Оказывается, на днях обчистили домашний музей одного коллекционера. Проживал такой в городе. Ветхий старичок под восемьдесят. Официально признанный, где-то там состоящий в каком-то обществе собиратель раритетных ценностей. Естественно, барахло не копил. Старичок «из бывших», сын какого-то богатого и более того, культурного купца, то есть не карикатурного купчины из пьес Островского, а типа Павла Третьякова на минималках. Бог уж весть как он справлялся со своей коллекцией, стоившей немалых денег, но до сих пор все было тихо-мирно. Может, никому и в голову не приходило, что в мирные 70-е годы возможен такой дерзкий налет?.. Словом, непонятно как, но этот налет состоялся. Кто? Двое преступников — наглых, умных и даже по-своему гуманных. Старичка упаковали так, что он ни малейших травм не получил, если не считать каких-то ссадин. И реквизировали самое ценное. Прямо точно

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---