Ветер перемен. Книга вторая - Александр Заречный

Четыре щелчка палочками - поехали!

Сначала только ударник, потом волной накатываем мы и я на органе начинаю вступление. Не Хаммонд конечно, но тут уж ничего не поделаешь! Спасибо Вольфгангу - он вывел звук органа на первый план и мелодия буквально летит над общим фоном.

Что значит хороший звукооператор! Мы не узнали сами себя, так мощно и четко звучало вступление.

Габи ждала стоя ко мне в пол-оборота. Я кивнул и она вступила. Ещё когда мы репетировали с ней дома, я попросил её не стараться полностью убрать лёгкий акцент, который у неё был. Именно похожий акцент придавал особый шарм этой песни в исполнении Анне Вески и я хотел, чтобы что-то подобное получилось и у нас. Думаю, Габи не совсем меня поняла, почему нужно сделать акцент сильнее, вместо того, чтобы его убрать, но я просто сказал: " Поверь мне, так звучит очень здорово для русского уха!" И она поверила...

Чем дальше она пела, тем больше поднималось у меня настроение. Звучало действительно хорошо! Я посмотрел на парней, их лица говорили сами за себя. Закончив мощным крещендо, все заговорили разом! Эмоции хлестали через край.

- Ну что сказать? - улыбнулся я. - Могём, парни!

- Anything else? - раздался голос Вольфганга в мониторах.

- Спрашивает, будем играть ещё что-нибудь? - перевел я для парней.

- Можно медленную какую -нибудь прогнать, чтобы отрегулировать уровень голоса и аккомпанемента, - думал вслух Виталий. - Вот в "Зимнем сне" очень важно, не забивать Габи, чтобы слышно было каждый её вздох. На репетициях у нас это не очень получалось.

- Тут ты прав, - согласился я, - аккомпанемент должен быть воздушный. В нем фортепиано не хватает или синтезатора, на котором это можно было бы изобразить.

- Что ещё за синтезатор? - удивился Жека.

Я хотел было объяснить, но мелькнувшее воспоминание заставило меня замереть, чтобы не упустить его.

Рояль! Точно! Здесь же должен быть рояль! В той действительности, я был здесь на концерте берлинской группы Berluc. После пары кружек ядрёного немецкого пива и забойной игры немцев, я в перерыве пробрался через этот самый коридор на сцену и застал группу в полном составе поглощающую пиво прямо на крышке черного рояля, спрятанного за занавесом справа на сцене. Вспоминая те немногие немецкие слова, что я знал и мешая их с английскими, я поведал парням, что совсем недавно сам играл на этой же сцене на мероприятии, которое будет у нас сегодня. Мы с ними выпили не только по кружке пива, но и по дюпелю водки и ребята подарили мне большущий плакат со своими автографами.

-Ты чего завис? - тронул меня за рукав Виталий.

- Момент! - сделал я ручкой и выбравшись из-за органа устремился в правый угол сцены. Отодвинув тяжёлый занавес я обнаружил рояль на своём месте. Чего и следовало ожидать! Открыв крышку я тронул клавиши. Божественный звук фирменного инструмента наполнил пустой ещё зал.

А ну-ка! И я заиграл вступление к "Зимнему сну". Да уж, совсем другая история!

- Габи, проси, умоляй фрау Мюллер, чтобы нам разрешили сегодня использовать этот рояль! - прижал я руку к груди.

Габи улыбнулась и заговорила на немецком с нашим адъютантом, фрау Мюллер.

Та, даже не дав договорить Габи, сразу же закивала головой и я услышал нужные мне слова: " Ya, Naturlich".

- Ура! - воскликнул я. - Парни, давайте вытащим его из этого угла!

Мы аккуратно выкатили рояль чуть вперёд и я придвинул к нему мой орган под прямым углом, так чтобы можно было играть не сходя с места сразу на двух инструментах - хоть по очереди, хоть одновременно.

Видимо Вольфганг увидел наши манипуляции, потому что в мониторах раздался его голос:

- Александр, положи микрофон внутрь рояля и поиграй что-нибудь, я настрою звук.

Закинув микрофон внутрь и пододвинув стул, я сел и задумался - чего бы такого сыграть, что особенно эффектно звучит на фортепиано? И тут мои глаза встретились с глазами Габи и я вспомнил, как мы с ней пели наш первый дует. В нём как раз нужен рояль.

Я не разрывая взгляда с Габи начал играть. При первых звуках глаза её засияли, а я продолжая играть запел:

No I can't forget this evening

Or your face as you were leaving

Рояль, усиленный мощной акустической системой в огромном зале звучал просто фантастически!

Габи потихоньку приблизилась ко мне и когда пришло время припева, наши два голоса взлетели под потолок:

I can't live

I can't living is without you

Последний звук замирает и тут же в динамиках голос Вольфганга:

- That's was so beautiful! Will you sing it today?

- No. This is not in the program. - отвечаю я.

- But why? - в голосе Вольфганга удивление. - It's very popular now! Please, sing!

Габриэль поняла всё без перевода, а вот парни вертели головами глядя то на меня, то на колонку откуда доносился голос Вольфганга.

- Чего он там буровит? - не выдержал Сергей.

- Хочет, чтобы мы исполнили эту песню сегодня, - говорю я, а сам смотрю на Габи. Видно, что ей очень понравилось. - Говорит, что эта песня сейчас очень популярна и пойдёт на "ура"!

- Насчёт ура, очень сомневаюсь, - усмехнулся Виталий. - Тут публика будет не первой молодости.

Он, конечно был прав, но я понял, почему Вольфганг настаивает. У молодёжи, среди которой он будет распространять наш первый магнитоальбом, эта песня точно будет иметь успех. Впрочем, её будут слушать и через 50 лет после создания.

- Тем более, что мы её ни разу не репетировали. - добавил Малов.

- Малов, ты никак собрался её петь? - радостно скалясь встрял Жека. Сколько помню, за все два года совместной службы он ни разу не назвал Малова по имени и при любом удобном случае хохмил и подкалывал. Что в конце концов и привело к разборке с рукоприкладством. Кстати, об этом не стоит забывать и решать этот вопрос, не доводя дело до драки. Тем более, что назревает ещё одна и гораздо раньше...

- Ладно, решим по ходу дела, - предложил я. - Если не будет хватать медляков, то мы с Габи дуэтом под рояль и споём. Будет акустическая версия.

- Какая версия? - снова