Человек без прошлого - Марина Удальцова

без труда узнал силуэт Талема. С ним был другой — пожилистей и половчее. Ниов видел, как отперлась дверь в ответ на стук, как они поприветствовали хозяев и скрылись внутри.

Больная нога решительно заявила Ниову, что день скитания по окраинам столицы не прошел даром. Он сполз прямо на землю и, поморщившись, вытянул ногу. Сейчас дома не до Ниова: долгожданная встреча Истара с сыном, долгие рассказы, разговоры, ужин… Ужин! Голодный и усталый, Ниов всё-таки нашел в себе силы подняться и похромать к дому. В окне мерцали отсветы горящих фитилей. Ниов стоял перед дверью, раздумывая, как себя повести. Наверное, его шаги услышали: не прошло минуты, как Рестам распахнул дверь.

— Заждались уж тебя!

— Ну, где ты шатаешься, Ниов? — завелся Алестр, только Ниов шагнул в комнату, служившую и столовой, и кухней. Здесь было тесно для стольких гостей, но хозяйка расторопно и умело подавала на стол ароматную домашнюю стряпню. Истар не сводил глаз с молодого человека, на груди которого горели четыре алых камня. Юноша повернул голову к Ниову.

— Я уже наслышан о тебе, загадочный путник!

— Доброго вечера!

— Ниов, да убери ты свой дурацкий капюшон! — нетерпеливо выкрикнул Истар.

Ниов покорился. Предъявив свое изуродованное лицо, он с интересом смотрел, как отреагирует юноша. Авит переводил взгляд то на одного, то на другого. Йорег вглядывался в то, что минуту назад скрывал капюшон — силился рассмотреть за шрамами черты. Ниов весь съёжился под этим взглядом. Йорег, вероятно, это почувствовал, потому что отвернулся к отцу и безмятежно спросил:

— Как матушка? Ты не рассказал ведь еще, отец!

Ох и зря он спросил! Истар запричитал, швыряя слова сразу горстями:

— Ах, моя Мири! Моя продажная, неверная, изменчивая Мири! Йорег, сыночек, наша матушка, наша Мири нынче бросила нас! Сынок, я сходил с ума, скитаясь по пустой комнате, а она тем временем веселилась через два дома от нашего! И с кем — с этим криворуким, ужасным Ротергом! Не мил я теперь моей Мири!

Юноша помрачнел и уставился куда-то на стол, перестав жевать. Потом, не заботясь о том, что эту семейную драму слушают еще пятеро, сурово спросил:

— Давно?

— Ох, Йорег, давно, ох, и давно! Уж третий месяц моя Мири с Ротергом живет! Ушла от меня моя Мири!

— Надо бы домой съездить, навестить матушку, — помолчав, горько добавил Йорег. Сразу было ясно, он не нытик, как отец.

— Как же я буду теперь без Мири!

— Я съезжу, как смогу, отец. Хватит, — этим он поставил точку в стенаниях Истара.

Ниов исподлобья смотрел на Йорега и Талема, с любопытством разглядывая военных. Талем еще не успел переодеться в штатское после смены, а о принадлежности юноши к солдатам говорила только брошь и гордая, уверенная осанка.

Ретиллия поставила тарелку перед Ниовом и присела рядом с супругом. Она, как и положено женщине, разрядила сумбурный воздух бессмысленной бытовой фразой:

— Ешь утку, Ниов! Ты же весь день не ел.

— Да, кстати, где ты шатался, дружище? — встрял Алестр, — Мы тут Йорегу про тебя рассказывали, да ты лучше сам расскажи. Может, он чего про Леду знает, ага?

Ниов не знал, с чего начать. Он глянул в глаза Рестаму, ища поддержки. Этот работящий простолюдин излучал теплоту и доброту, впридачу ко всему он один знал маленький секрет Ниова.

— Ну, расскажи с начала всё, что помнишь. С тех пор, как тебя нашли, — поддержал его хозяин дома. Ниов завёл по-новой затёртую до дыр историю:

— Меня нашли в Дубовье, на берегу Истрицы, у того места, где река сбегает по оврагу вниз, а там, — он выдержал паузу, — а там впадает в воды Леды.

Йорег занервничал и вскочил на ноги. Звякнула посуда на столе.

— Говори, человек! Говори! Я знаю этот голос.

Ниов сглотнул. Он услышал, как сердце заскакало быстрее галопа. Подняв глаза на Йорега, он с надеждой ждал, что тот сейчас произнесёт его настоящее имя и расскажет всё о его прошлом. Но юноша уставился на шрамы и увечья. Разглядывая его, он сказал:

— Шрам, что тянется от уголка твоего рта, изменил твою речь. Но я, кажется, узнаю тебя. Говори же, господин Ниов!

Ниов про себя усмехнулся: «Сразу и в господа записал уж!»

— Добрый воин Йорег, скажи мне моё имя!

— Я не узнаю тебя, но твоя речь похожа на кое-чью речь. Я знал их давно.

— Кого — «их»? — спросил Талем.

— Господин Йорег, ты узнал меня?

— Тебя… невозможно теперь узнать, — горько отозвался рубиновый, — но ты, твой голос напоминает одного из братьев Сиадр, что погибли при схватке с Каррамом. Вернее, пропали и считаются погибшими, — поправился он.

— Сиадр… Каррам… Нет, я не помню! — обхватив руками голову, воскликнул Ниов. Юноша молча разглядывал его. Тогда заговорил Талем:

— Каррам жил во Враньем Пике. Колдуны после сорока лет своего шаманства идут на покой. Престолоблюститель им обязан выслать в дар то, что они попросят. Всегда это было не более, чем старой традицией, и дар этот был символичным. Но последние колдуны просили то сундук с ценностями, то табун лошадей. Выходило, что выслать волхва на дожитие влетало казне в копеечку. А этот старый пень и вовсе умом тронулся: затребовал у Летислава его дочь, Нилию! Жениться он, что ли, вздумал на седьмом десятке лет. И на ком — на юном цветочке, на Нилии, которой нет ещё и восемнадцати!

Ниов сидел, спрятав голову в ладони. В сознании метался вихрь имён — Каррам, Летислав, Нилия — которые ему ни о чём не говорили и не будили никаких воспоминаний. Рестам и Ретиллия заметили состояние Ниова:

— Ну, поздно уже, отдыхать пора, господа мои солдаты. Леда с ума не свела, так вы сведёте своими рассказами! Завтра договорим, добрые мои воины, — властно распорядился хозяин дома.

— А ну-ка давайте доедайте, что тут еще осталось! — заворковала его супруга. Ниов был несказанно благодарен им обоим.

Складывая мысленно кусочки головоломки, он скомканно попрощался с гостями. Йорег выглядел не меньше растерянным. Разобнявшись с отцом, он попрощался. К тому же пообещал прийти назавтра днём, если хозяева не будут возражать. Ретиллия затараторила:

— Конечно, конечно, добрый воин Йорег Гурд! Принимать тебя гостем — большая честь для нас.

Наконец дом угомонился. Ниов сидел за опустевшим столом, пока Ретиллия суетливо прибиралась. Алестр с Истаром скрылись в комнате, которую хозяева отвели гостям под спальню. Авит дожидался тишины, молча стоя в стороне. Ниов был благодарен ему за это молчание. Когда все разошлись и улеглись, Авит подошел, тронул Ниова за плечо и сказал:

— Пошли?

Ниов кивнул и без расспросов последовал