Без Неба: Выход на Дно - Гизум Герко

***

Оглушительный скрежет рвущегося металла эхом прокатился по доку, перекрывая на мгновение весь остальной шум.

«Тихий Странник» содрогнулся от удара, словно раненое животное. Внутри кабины посыпались мелкие обломки с потолка, замигали аварийные лампы, а система оповещения надсадно завопила о критическом сближении и повреждении кормовой части.

Снаружи ей тут же вторила пронзительная сирена «Рыбы-Меча», режущая слух своей мощностью.

Грузчики Сайласа, Рикки и Ларс, испуганно вскочили на ноги, отряхиваясь от пыли и с ужасом глядя на смятую часть кормы нашего корабля, плотно прижатую к зияющей рваной ране на блестящем боку баронской субмарины.

Оттуда тонкой струйкой сочилась какая-то радужная техническая жидкость, оставляя на палубе мерзкие, маслянистые разводы.

Сарра, все еще находясь в шоке после панической атаки, медленно подняла голову, ее глаза были огромными от ужаса и непонимания. Она посмотрела на рычаг, за который случайно ухватилась, потом на результат своих действий, и новый приступ рыданий сотряс ее хрупкое тело. Она закрыла лицо руками, съежившись на палубе.

Я оцепенел лишь на секунду.

Осознание случившегося ударило как разряд электрошокера. Снова. Снова корабль Гораса. И на этот раз повреждения были явно серьезнее, чем просто вмятина. Паника ледяными иглами впилась в грудь. «Глаза в шахту, Гром, глаза в шахту!» – стучало в висках старое шахтерское присловье, но сосредоточиться было невозможно. Мы влипли. Окончательно и бесповоротно.

Хаос нарастал.

Со всех сторон уже неслись охранники Гораса. Не бежали – двигались быстро, слаженно, окружая наш корабль и поврежденную субмарину плотным кольцом. Их было больше, чем я видел до этого – не меньше дюжины. Лица непроницаемые, руки наготове у массивных электродубинок на поясах.

Никакой суеты, никаких лишних криков – лишь холодная, профессиональная готовность выполнить приказ. Толпа зевак в доке мгновенно рассосалась, люди испуганно жались к стенам, стараясь не отсвечивать.

Все знали – гнев Гораса страшен.

– Всем оставаться на местах! – проревел старший охранник, крупный мужчина со шрамом через всю щеку, шагнув вперед. – Не двигаться! Руки на виду!

Я медленно поднял руки, вставая.

Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот пробьет ребра. Я посмотрел на Сарру – она все еще плакала, не в силах подняться. Рикки и Ларс, помощники Сайласа, стояли бледные как смерть, подняв руки и бормоча что-то о своей непричастности.

Старший охранник подошел к борту «Рыбы-Меча», коротко осмотрел повреждения, его лицо скривилось в гримасе. Он что-то быстро сказал по рации, закрепленной на плече.

Через минуту, которая показалась мне вечностью, сквозь расступившуюся охрану прошел он.

Горас.

Он двигался медленно, почти небрежно, но в каждом его шаге чувствовалась стальная уверенность и сдерживаемая ярость.

Безупречный темный китель, ни единой пылинки. Лицо – холодная маска, но в серых глазах плескался лед, способный заморозить ад.

Он остановился у своей субмарины, долго, молча рассматривая новую пробоину.

Я видел, как напряглись желваки на его скулах, как побелели костяшки пальцев, когда он коснулся рваного края металла. Он не кричал, не ругался – его тишина была страшнее любого крика.

Затем он медленно повернул голову и посмотрел на наш корабль.

Его взгляд скользнул по старой, помятой обшивке «Странника», задержался на мне, потом на рыдающей Сарре. Ни тени узнавания. Я был для него никем – мелкой помехой, грязью под ногами, идиотом, посмевшим дважды повредить его собственность.

Он смотрел сквозь меня, и от этого становилось еще страшнее.

Моя паника достигала пика – узнает? Вспомнит? Прикажет убить на месте?

Но нет.

Он видел лишь неумелых чужаков, доставивших ему хлопоты.

– Повторяется, – сказал он тихо, но его голос пронесся над притихшим доком, заставив всех вздрогнуть. Он говорил не нам – скорее, самому себе или начальнику охраны. – Второй раз. На моей базе. Мой корабль. Это становится… утомительным.

Он перевел взгляд на начальника охраны.

– Кто управлял этой… посудиной? – спросил он тем же ледяным тоном.

– Она… – я шагнул вперед, пытаясь заслонить Сарру. – Это случайность… Панель управления…

Горас прервал меня легким движением руки, не глядя в мою сторону. Его интересовал только факт. – Она? – он посмотрел на Сарру, которая от его взгляда съежилась еще больше.

– Да, Барон, – поспешно вмешался начальник охраны. – Девушка. Говорят, споткнулась, случайно нажала…

– Случайно, – Горас усмехнулся одними губами, в его глазах не было и тени веселья. – Случайности должны быть наказуемы. Чтобы не повторялись. Особенно когда они так дорого обходятся. – Он снова посмотрел на пробоину в своем корабле. Потом обвел взглядом молчаливую толпу в доке. – Публично. Чтобы другим было неповадно проявлять халатность на территории «Последнего Вздоха».

Он снова повернулся к начальнику охраны.

– Ущерб. Полная стоимость ремонта и компенсация за… моральный ущерб и… беспокойство. Пятьдесят тысяч кредитов. – Сумма была названа ровным, деловым тоном, словно речь шла о покупке связки сушонки. Но для нас это был приговор. – Срок выплаты – две стандартных недели. Залог за освобождение этого… корыта, – он брезгливо кивнул на «Странника», – две тысячи. В течении двух дней. Не будет выплачен штраф в срок – корабль конфисковать и продать. А этих двоих, – он небрежно махнул рукой в нашу сторону, – в шахты. Сектор 9-Гамма. Принудительная отработка долга. Выполнять.

Он развернулся и так же медленно, не оборачиваясь, пошел прочь, оставив нас под леденящим приговором и удивленными лицами охраны.

Пятьдесят тысяч.

Две недели.

Или принудительная отработка.

В глазах у меня потемнело.

***

Приговор Гораса обрушился на нас, как тонны воды, грозящие раздавить батискаф.

Пятьдесят тысяч кредитов. Сумма, которую на «Тихой Гавани» невозможно было даже представить. Здесь, на «Вздохе», где кредиты были в ходу, она все равно казалась астрономической, неподъемной. За две недели? Это был даже не приговор – это была насмешка, издевательство над нашей беспомощностью. А пожизненная отработка в секторе 9-Гамма… я слышал об этих шахтах. Самые глубокие, самые опасные, с ужасными условиями. Туда отправляли тех, от кого хотели избавиться тихо и навсегда.

Холодный пот прошиб меня.

Мы попали.

Окончательно.

Охранники грубо вытолкали нас с корабля, лязгнули массивные магнитные замки на шлюзе, выставили пост.

Наш «Странник», наша единственная ниточка к свободе, наша связь с прошлым и надежда на будущее, стал тюрьмой, стоящей на приколе в чужом, враждебном доке.

Рикки и Ларс, помощники Сайласа, испуганно ретировались, бормоча извинения и проклятия, оставив нас одних посреди равнодушной суеты дока.

– Что… что нам теперь делать, Гром? – Сарра подняла на меня лицо, бледное, мокрое от слез, в глазах – бездна отчаяния. – Пятьдесят тысяч… Мы никогда…

– Я не знаю, Сарра, – я обнял ее за плечи, чувствуя, как она дрожит всем телом. – Я не знаю. Но мы не