Штурмовик из будущего-4 - Дмитрий Валерьевич Политов

история ведь совсем иная. Поедешь в Липецк. Там у нас курсы усовершенствования комэсков имеются, так что для твоей группы самое милое дело — затеряешься мигом. Оформим все, как учебную эскадрилью и спокойно займемся обучением личного состава и боевым слаживанием. Опять же, хорошо легендируется использование различных типов самолетов. Спросить что-то хочешь?

— Товарищ генерал, но ведь я так до конца и не понял, в чем именно будет заключаться задача авиагруппы? К чему следует готовиться?

— Документы получишь у моего секретаря. А в курс дела тебя введет твой командир. Он уже отбыл к месту назначения.

— Надо же, как быстро все закрутилось! — изумился экспат.

— Быстро? — засмеялся генерал. — Открою тебе один секрет, Дивин: решение о создании особой группы принято почти месяц назад. Твой опыт пребывания в полку бомбардировщиков оценили и на самом верху признали вполне успешным. Поэтому работа по созданию нового подразделения пошла полным ходом практически сразу.

— Погодите, — ошалел Григорий. — Выходит, меня специально с «бостона» ссадили? А академия? Или…

— Верно мыслишь, — усмехнулся генерал. — Академия — это лишь предлог. Равно, как и твой ночной вылет на перехват «юнкерсов». Товарищ Сталин решил лично убедиться в твоих способностях. И проверку эту ты прошел весьма успешно. Так что теперь начнешь работать всерьез.

Всерьез⁈ Это что же, до этого он лютики-ромашки собирал⁈

Глава 3

— Товарищ капи…майор?

— О, старый знакомый! — улыбнулся экспат. Перед ним стоял тот самый старлей со шрамом на лице, что помог в день прилета в Москву найти попутку до академии. — Никак, опять в патруле?

— Ну да, — согласно кивнул офицер. — Служба. А я иду, смотрю, вы не вы? Потом пригляделся, корзинка вроде знакомая. И, что характерно, уши над ней те же самые торчат. Большие и черные. Ну, думаю, вряд ли нынче еще кто-то с собой кота таскает. Тем более, такого.

— Хотел оставить в деревне, да вот, уперся, зараза, и ни в какую, — шутливо пожаловался Дивин, слегка встряхнув корзину. Шварц возмущенно заорал. — Я тебе! Ишь, разоряется, меховой подонок. Главное, семья была хорошая, с детками малыми. И ухаживали за этим паразитом, как за родным. Что, спрашивается, еще было нужно?

— Да ладно, будет вам его тиранить, — заступился за кота патрульный. — Знатный ведь зверюга. Небось, мышей и крыс давит на раз-два?

— Давит, — подтвердил Григорий. Поставил корзину и чемодан на землю, достал папиросы, достал из пачки одну, размял, привычно смял гильзу в гармошку и прикурил. — И собак гоняет за милую душу, только шерсть по углам летает. Будешь, старшой? — Летчик протянул папиросы.

— Спасибо, не балуюсь, — отказался тот. Помедлил пару секунд, обдумывая что-то, а потом медленно спросил. — Кстати, а вы ведь на учебу приехали тогда? — взгляд старшего лейтенанта в одно мгновение стал цепким и колючим. Два его бойца грамотно шагнули в стороны, пристально наблюдая за каждым движением летчика. Автоматы покамест на плече, но сдернуть их оттуда дело плевое. — Чего ж так рано уезжаете? Или правила поменялись?

— Не поверишь, географию на вступительном экзамене завалил, — засмеялся экспат. — Такая вредная училка попалась, просто жуть. Главное, симпатичная, фигуристая, все при ней. Ей бы жить, да радоваться. А она все каким-то Лихтенштейном интересуется!

— Чем⁈

— Вот-вот, ты, видать, тоже не в курсе, что за хрень?

— Бывает же такое, — недоверчиво покачал головой патрульный. Но глаза его оставались по-прежнему холодными. А голос был наполнен сарказмом. — Дважды Героя мурыжить, словно отпетого второгодника. И куда только начальство смотрит?

— И не говори, — сокрушенно вздохнул Дивин. Потом поморщился. — Ладно, хорош комедию ломать. Вижу ведь, что подозреваешь меня в чем-то. Предписание в кармане. Я сейчас достану его медленно, а ты прочтешь и убедишься, что я не диверсант. Идет?

— Люблю общаться с людьми понимающими, — усмехнулся старлей краешками губ. Но руку от кобуры не убрал. И бойцы стояли так, чтобы им сподручнее было открыть по-быстрому огонь в случае чего. Григорий, правда, сомневался, что они смогут выстоять против него хотя бы пять секунд. Но ведь перед ним же были не враги, так зачем обострять?

— Все в порядке, — махнул рукой своим солдатам патрульный, ознакомившись с бумагами. — Простите, товарищ майор, напряг слегка этот маскарад с вашим званием.

— Сам еще не привык, — понимающе кивнул экспат. — И правда, как-то быстро все получилось. Ехал по одному делу, а поручили в итоге совсем иное. И звезду на погоны подбросили.

— Война, — тяжело вздохнул старлей. — Что ж, вам вон туда, к третьему ангару. — Козырнул и вежливо пожелал удачи. — Может, еще свидимся.

— Война, — повторил за ним Дивин, задумчиво глядя вслед удаляющемуся патрулю. — Война.

Григорий подошел к двухмоторному «дугласу». Мотористы уже стаскивали брезент с двигателей, готовились начать их прогревать. Несколько бойцов торопливо загружали в салон самолета какие-то ящики и мешки из стоящего рядом грузовика. Их действия контролировал один из членов экипажа, похожий в зимнем комбинезоне на здоровенного медведя, вставшего на задние лапы. Скорее всего, бортмеханик.

Наконец, погрузка закончилась. Заработали моторы. Трехлопастные винты закрутились — сначала медленно, нехотя, а потом все быстрее и быстрее, пока не превратились в сверкающие круги.

— Майор Дивин? — крикнул вопросительно летчик в комбинезоне, вглядываясь в экспата в стремительно падающих на летное поле зимних сумерках. — Только вас и ждем, где ходите? Забирайтесь скорее, пора!

Экспат не торопясь поднялся по трапу, поставил на пол чемодан и корзину, стянул с плеч лямки вещмешка, бережно опустил его вниз и уселся на узкую металлическую скамью, что тянулась вдоль борта. Огляделся. В салоне кроме него было еще двое офицеров. Правда, сидели они на скамье напротив, чуть поодаль и общались о чем-то своем, склонившись друг к другу. Знаки различия авиационные. Коллеги.

Гулко хлопнула тяжелая дверь. Моторы взревели еще сильнее. Транспортник тяжело пробежался по взлетной полосе, нехотя оторвался от земли и начал медленно набирать высоту. Григорий посмотрел в иллюминатор. В лунном свете едва-едва проглядывались редкие и тусклые огоньки на московских улицах, что проплывали внизу, под широким крылом с рядами заклепок. Пожалуй, лишь экспат с его чудо-зрением мог бы разглядеть на земле хоть что-то.

На потолке салона зажглась тусклая синяя лампочка. Сказать, что она давала пригодное