Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров

— Да, Иван Краснов — твой, я сдержу слово, хотя сам хочу убить эту тварь, — кивнул в ответ. — Бери его. Я разберусь с остальными.

И тут же со всех сторон на нас полетела магия: файерболы, каменные шипы, водяные хлысты, но всё разбивалось о невидимый барьер, словно рассеиваясь в пустоте.

— Антимагия… — скривился Амат, словно вспомнив какой-то старый кошмар.

— Да, — усмехнулся я. — И, как видишь, она снова спасает нам жизнь.

Те из нападающих, кто не надеялся на магию, обнажили оружие. Впереди с саблей наготове шёл Белозёров, ухажёр Варвары.

— Ну что, барон? — он щёлкнул клинком в воздухе. — Будем драться или продолжишь нести чушь?

— Драться? — я захохотал. — С тобой? Не смеши меня.

Его лицо исказилось от злости, и мужчина бросился вперёд.

Но я был готов.

В этот момент один из нападающих выхватил магический пистоль и выстрелил в меня. Я знал, что будет: заряд, вспыхнув яркой искрой, разлетелся в ничто, не сумев пробить антимагический купол.

Глупцы. Чтобы достать меня на расстоянии, нужен был обычный револьвер, но здесь ни у кого не было этого оружия.

Ко мне шагнул черноусый гусар, сабля в его руке сверкнула холодным светом. Лезвие описало плавную дугу, клинок просвистел в сантиметре от моего виска.

— Хорош… — пробормотал я, отходя в сторону.

Рванул вперёд, и мой клинок со звоном столкнулся с гардой гусара. Противник отпрянул, но тут же контратаковал: серией быстрых выпадов он заставил меня отступить.

Это был настоящий мастер клинка. Не новичок, не наёмник. В имперские гусары принимали только лучших, вот только как этот тип оказался среди бандитов?

Может быть, форма и поведение — это только часть спектакля, который парень разыгрывал, чтобы произвести впечатление на мою старшую сестру? И он никакой не имперский гусар, а лишь жулик.

Ладно, это будет понятно к концу схватки.

Не успел я перевести дух, как слева что-то мелькнуло: один нападавший решил застать меня врасплох.

Я резко развернулся, парировал его удар и тут же вонзил саблю врагу в живот.

Один.

Не успел я выдернуть клинок, как справа на меня бросился второй.

Локтём со всей силы врезал в челюсть, а моя сабля, описав короткую дугу, рассекла ему горло.

Два.

Белозёров не дал передышки, его клинок сверкнул у моего плеча.

— Неплохо для алхимика, — процедил он сквозь зубы, заходя с фланга.

— Спасибо, — ответил я и тут же перешёл в контратаку.

Наш бой превратился в яростный обмен ударами: он бил размашисто, я парировал и контратаковал, используя всё, что успел изучить во время тренировок с Лизой Минской и Сергеем Качаловым.

Наши клинки сплелись в смертельном танце: звон стали, искры в темноте. Он бил с размаху, я действовал точными экономными движениями, как учили друзья.

Раз — парирование.

Два — уход в сторону.

Три — контратака.

Моя сабля скользнула по рукаву гусара, оставив кровавую полосу. Он не дрогнул, лишь стиснул зубы и бросился вперёд.

Упрямый чёрт…

Я отбил очередной удар и вдруг почувствовал нарастающее жжение во внутреннем кармане, там, где лежала открытая визитница.

Энергия антимагической пластины иссякала. Если не разберусь с усачом быстро, то потеряю антимагическую защиту. Нужно подзарядить её энергией.

Белозёров, словно почуяв это, ухмыльнулся и пошёл в решающую атаку.

Его клинок взметнулся вверх — я резко нырнул под удар.

Сабля просвистела над головой.

И в тот же миг мой собственный клинок вонзился ему в бок.

Враг застыл, глаза расширились от непонимания.

— Как…

— Тренировки, — коротко бросил я, вытаскивая окровавленное лезвие.

Он рухнул на колени, хватая ртом воздух.

С Белозёровым пришлось изрядно повозиться… но первым делом я вытащил из кошеля пару небольших макров и кинул их во внутренний карман сюртука.

Амат почти сразу же пошёл в атаку на Ивана. Он уже впитал из окружения воду — ночную росу, влагу из воздуха — и, сбив с ног двух нападавших мощными водяными хлыстами, которые врезались в бандитов словно плети, рванул прямо на Краснова.

Иван не выдержал и дрогнул.

Его лицо исказилось, словно парень вдруг осознал, что Амат больше не четверокурсник без магии. И я думаю, уровень у обоих был сейчас одинаков.

Краснов развернулся и бросился бежать, расталкивая кусты и спотыкаясь о корни.

Бегство без чести, без плана. Просто инстинкт выживания.

Амат, взбешённый, яростный, даже не думал останавливаться.

По дороге он вырубил двоих нападающих: первый получил кулаком в лицо с таким треском, будто ему сломали челюсть, второй рухнул без сознания от удара в висок.

«Сумасшедший», — только и успело мелькнуть у меня в голове, прежде чем Жимин исчез в темноте, продолжая погоню.

Мне же предстояло разобраться с оставшимися: одним, двумя… нет, четырьмя.

Они стояли, явно растерявшись.

Их предводитель убит в самом начале боя. Скорее всего, им был маг жизни, которого я застрелил первым.

Без лидера головорезы бесполезны.

И, по всей видимости, они не были такими удачливыми воинами как Белозёров.

Эти выглядели попроще: наёмники, бандиты, может, даже подручные Оксакова, привыкшие полагаться на магию.

Но она сейчас была совершенно бесполезна.

Первый бросился на меня с криком, размахивая клинком как дровосек топором.

Я парировал, развернулся на месте и ударил рукоятью в висок — он рухнул как подкошенный.

Просто, быстро, эффективно.

Второй попытался зайти сбоку, но я резко развернулся, пропустил его удар и всадил саблю под ребро. Боец захрипел, осев на колени.

Третий и четвёртый напали одновременно: один с ножом, другой с коротким мечом.

Я отпрыгнул назад, позволив первому промахнуться, затем резко шагнул вперёд и ударил локтём в горло.

Хруст. Падение. И только после этого последовала контратака.

Последний замер на мгновение, но этого оказалось достаточно.

Мой клинок сверкнул, и его оружие со звоном отлетело в сторону.

Глупо было надеяться, что магия спасёт их от стали.

Всё заняло не больше двух минут.

Ничего сверхъестественного, никаких заклинаний, только техника, скорость и точность.

Последний из нападавших, тот, что потерял меч, вдруг развернулся и побежал.

Я щёлкнул визитницей, замкнув контур Фарадея, и тут же применил магию.

Земля под ногами врага сжалась как тиски, и он рухнул, безнадежно запутавшись в собственных конечностях.

Не смерть. Только задержка.

Неспешно подошёл с саблей в руке, капая кровью на траву.

— Не дёргайся, не сопротивляйся, иначе убью.

Он тут же замер, подняв дрожащие руки.

Даже в свете слабомощных светляков, все ещё висевших над