Игра богов - Виктор Сергеевич Эрленеков

делал простую зарядку, а родители считали, что он так играет. Для них Витус был идеальным ребёнком. Он редко капризничал, хорошо ел, просился на горшок и почти не гадил под себя. Мальчик вслушивался в речь взрослых, постепенно начав понимать, о чём они говорят. Он запоминал слова, и когда никого не было, пытался их произносить. Ему было всё равно, что в год с небольшим дети редко ходят и почти никогда не разговаривают. Он не чувствовал себя ребёнком, а потому стремился поскорее покинуть люльку.

На самом деле, пока мир ограничивался люлькой, сиськой и кончающим папкой, всё было в мире хорошо. Маленький Витус не знал, что он родился в самом плохом месте этого мира. Может быть, были и хуже, но история этого пока не знает. Колония человеков на планете, где верховодили Альвы, была местом если не самым грязным, то как минимум понятие о праве, сострадании или ещё о чём-то подобном тут отсутствовали как данность. Тут было как в волчьей стае. Кто сильнее, тот и прав. Конечно, Альвы смотрели, чтобы соблюдался какой-то порядок, но это больше напоминало загон для собак, где хозяин присматривает, чтобы псы не слишком громко и часто гавкали.

Для пропитания в колонии была река с рыбой, поля для ведения хозяйства и небольшой лес для дров и дичи. На этом всё. Ещё можно было менять что-то полезное, например ценные породы рыб (это если попадалась крупная форель или сом, и, если удавалось довезти до заставы добычу живой, иначе она просто пропадала), а ещё шкурки животных, что охотно скупались скорняками в Альвийском поселении на заставе. В обмен на не хитрую добычу Альвы давали долгохранящееся пропитание, например низкокачественное зерно или солёное, часто подпорченное вяленое мясо. В любом случае, если был неурожайный год, всегда можно было выменять добычу на продукты. Ещё можно было ковыряться в руинах старого города. Всякие железяки охотно принимали кузнецы, выдавая за добычу настоящие блестящие монеты (специальные жетоны из дешёвого серебряного сплава), а вот на них уже можно было в магазине купить всякое – например крепкую одежду, или инструмент для работы в поле, или оружие. Хотя на самом деле – продавали тут только дрянь.

Собственно, своего производства в колониях не было, да и не могло быть, а потому всё, что было в быту у человеков – было Альвийского производства. Даже те тряпки, что использовались как пелёнки для детей, тоже были сотканы Альвами, но по какой-то причине признаны непригодными для собственного использования. Так жизнь человеков приобретала хоть какой-то смысл. Они стали строить себе неказистые хижины с помощью дрянного инструмента, вместо нор и землянок, стали носить более-менее сносную одежду, вместо повязок из шкур, и у них появился шанс пережить особенно голодную или холодную зиму. Ещё они устраивали себе подобие полей и огородов, где с помощью дешёвых инструментов обрабатывали землю, если это можно так назвать.

По периметру колония была обнесена невысоким, но заметным каменным забором, скорее даже изгородью. Внешне казалось, что такую изгородь перемахнуть, как нечего делать. Однако тут вступали в силу другие законы Дейдары. Духи-стражи охраняли этот периметр. Хорошо, если повезёт, и они просто спихнут беглеца за ограду, а ведь в особых случаях могли и разорвать в клочья. При этом духи никогда не спят, с ними нельзя договориться, и они никого не щадят.

Само поселение человеков было до крайности простым. Через всё поселение протекал довольно бурный ручей, чем все и пользовались в качестве источника жидкости. Вокруг поселения располагались возделываемые поля и огороды, затем с одной стороны к полям примыкал довольно густой лес, а с другой начиналась территория болот. Там же на болотах находился старинный город, старинное людское поселение, что было несколько сот лет назад разбито Альвами. На самом видном месте поселения человеки построили дом вождя, или общинный дом. В нём жил и принимал посетителей главный старейшина. Его выбирали всем поселением, и правил он до тех пор, пока не накосячит или дела не пойдут совсем плохо. Например, в случае сильной засухи или сильного голода, старейшину легко могли принести в жертву духам, дабы они смилостивились и дали еду и воду. А что? Всё равно он с задачей не справился… Потому желающих стать старейшиной было не много. Люди просто собирались и выбирали, кто будет следующим. Ему могло повезти, и время правления будет долгим, а возможно ближайшая зима станет последней.

И вот надо было так случиться, что за тот год, когда Витус научился сносно говорить, и начал справляться со своими детскими ручонками, (ему было уже целых три года, и он успел понаблюдать за родами ещё одного братика и сестрёнки, правда сестрёнка была совсем слабенькая и быстро умерла, не прожив и недели, а вот братик был вполне себе крепкий малыш, но не такой развитый как Витус) случилась засуха, и старого голову принесли в жертву богу-солнце, чтобы он смиловался, и не так сильно жарил посевы. Для этого несчастного старика (по местным понятиям тридцать-тридцать пять лет – уже преклонный возраст) была придумана жестокая пытка. Его распяли на крестовине из двух брёвен, привязав за руки, ноги и туловище сырой кожей, а затем оставили перед ликом бога-солнца, чтобы он видел, как его дети страдают. На третий день несчастный покинул сей жестокий мир в страшных мучениях. Кожаные путы так перетянули руки и ноги, что у него начался некроз, а перетянувшие живот ремни не давали двигаться массам по кишечнику, и он начал гнить заживо изнутри. Слава Создателю, что жажда убила его раньше, чем расходящиеся повсюду трупные яды.

Маленький мозг быстро понял, что в этом обществе особо выпячиваться не стоит, ибо стать правителем такого вот селения не пожелаешь и врагу. А ведь старейшина успешно управлял поселением почти десять лет! И не понятно, то ли и правда солнце сжалилось, то ли после жары закономерно пришли дожди, но тут нового старейшину ждал кошмарный конец. Посевы, что остались после засухи начали гнить и гибнуть, а дожди не стремились прекращаться. Тогда новый старейшина был принесён в жертву богу-грому. Несчастного также привязали на земле, оставив возле речки, так чтобы богу было виднее страдания народа, а через пару дней дождей, окоченевший до полусмерти староста просто спокойно утонул в водах вышедшей из берегов речушки.

Третьим по счёту стал отец Витуса. Но он не стал просить милости у природы, а собрал всех, кто мог ходить и работать, включая подростков и баб, что были не так сильно