Два врага - Владимир Кривоногов

Высокий холм в центре укрепления милостиво принял на свои склоны караульное помещение, рынок, жилые бараки, мастерские, склады и прочие нужные и сопутствующие строения, типа столовки и даже аптеки. Холм этот имел пологий спуск к порту и поднимался выше любого гнилостного тумана, который пришельцы иногда насылали с моря на берег, пользуясь приливом и попутным ветром. Не часто, конечно, но разок-другой в месяц обязательно.

Под прикрытием этой мерзкой и странной водяной взвеси к стенам крепости, изворачиваясь и вздрагивая, стелясь и извиваясь телами, подбирались инопланетяне, каких не встретишь и в психоделическом бреду буйно помешанного!

Людям пришлось научиться защищаться.

Теперь на стенах крепости были установлены крупнокалиберные пулеметы и автоматические пушки. Также неплохо себя зарекомендовали и минные поля, перекрывающие особенно опасные подступы к сооружениям.

Иногда над Полоем раздавался протяжный вой системы раннего оповещения, предупреждая о предстоящем нападении агрессивных форм неземной жизни. И тогда по тревоге на стены поднимались сотни вооруженных мужчин и женщин, чтобы «достойно» встретить «гостей». Но массированные атаки случались не так часто, поэтому люди постепенно привыкли к новым условиям, приспособились к суровым реалиям непростой жизни.

Все опасности возникали от близости моря. Крепость вполне безопасно могла бы существовать в десятке километров от береговой линии, но люди не уходили, им нужна была удобная и защищенная от океана длинной галечной грядой гавань – крепость-порт Полой.

Шин и Рыжик увидели стены форта ближе к обеду. Дед Иван не пошел с ними в крепость. Проводил ребят до Белой Скалы и свернул на неприметную тропку, ведущую к его рыбацкой хижине.

Вышло так, что трупы инопланетян оприходовали очень быстро. Еще на подходе к главным воротам к несущим экзотическую добычу напарникам привязались Смит и Абраша – два дружка-спекулянта. Следом пошли, почувствовали навар стервятники.

– Что несем? За сколько товар хотите сбросить? Деньгами хотите или бартером? Может быть, половину деньгами, а половину оружием или хавчиком? Снарягой возьмете?

Надоели хуже слепней. Всю дорогу до рынка ныли. Когда же Шин и Федька ступили на территорию рынка, именуемого в народе «барахолкой», Смит и Абраша перешли на шепот, тщетно пытаясь не привлекать внимания конкурентов.

Все напрасно – через галдящую толпу за Шином и Федькой уже увязался клин любителей легкой наживы. Здесь и Аваняны подтянулись, и Папаша Смирнов со своей кодлой тут как тут. Как волки – носом чуют добычу. И с Большой Земли парочка авантюристов проводила заинтересованными взглядами фигуры добытчиков. Но этих-то сразу оттеснили. Мол, это не ваша вотчина. Вам, скоты, потом, если надо будет, товар продадут, но уже мы – перекупы! А сами к дайверу, ныряльщику и навигатору подходить не смейте! Если хотите жить, конечно!

Чужаки с кислыми мордами сразу «вкурили тему» и разочарованно отстали, а Иваняны с Папашей Смирновым пободались слегка, а затем и армяне отступили. Компания Папаши была многочисленней и наглей. Смит с Абрашей сами исчезли. Точку в этом деле поставил полковник Пыпин по прозвищу Бык – официальный представитель армии и флота в поселении Полой. Лысый и квадратный, он шел через толпу, разрезая ее, как старый, поношенный, но полностью исправный линкор. За ним уверенно шли четверо морских пехотинца с новенькими черными автоматами в руках. Своей одинаковостью они добавляли пикантности создавшейся ситуации.

– Такс, робяты! Айда к нам в ангар! Солдат ребенка не обидит! Цена будет максимальная для этого колхоза!

Шин и рыжий Федька остановились, посмотрели по сторонам. Поправили тяжелую поклажу и, сменив плечо, ребята направились в сторону штаб-квартиры полковника Пыпина.

– С огнем играешь, Семен! – раздался над рынком хриплый бас Папаши Смирнова. Его ни с чем не спутаешь. Местный воротила стоял мрачнее тучи и смотрел в спину полковнику Пыпину.

Барахолка, предчувствуя надвигающиеся неприятности, притихла и замерла. Люди с тревогой взирали на двух самых серьезных персонажей современной политической жизни форта.

Семен Пыпин медленно повернул лысую, выбритую до блеска башку, прищурил левый глаз и тихо прорычал:

– Ты, гражданин Смирнов, это мне сейчас что-то там промямлил? Если ты думаешь, что Полой твой, то ты ошибаешься!

Голос полковника набирал обороты. Когда он достиг самой нижней тембральной насыщенности, Семен с презрением выхаркнул:

– То, что ты все еще тут, это не твоя заслуга, а моя недоработка! Ты меня понял?

Папаша Смирнов был стреляным воробьем и промолчал. Точнее, он хотел было открыть рот, но суровый полковник подскочил к нему так быстро, что охрана из парочки отморозков даже пикнуть не успела… или не посмела. А военпред уже яростно шептал в ухо главному перекупщику этого района:

– Вот только вякни, Коля! Вот только вякни! И тогда я дам тебе десять минут на сборы, а еще кирзачи на босу ногу, котомку и сухари! И пойдешь скитаться по Приморью как голь перекатная!

Папаша Смирнов понял, что вояк лучше не трогать. Ведь на самом-то деле терять было чего, нишу на местном рынке его бригада занимала немалую. А военные могли реально испортить ему жизнь и с таким трудом организованный бизнес. Он стоял и молча терпел, когда Бык, брызгая слюной, гневно шептал ему в ухо.

«Ах, вот если бы это были братья Иваняны! – мечтательно грустил при этом Папаша. – Я бы их сейчас же, не задумываясь, сам лично застрелил. Эх!»

Тем временем полковник ощутил перелом в конфликте. Он пристально посмотрел в глаза Папаше, не увидел в них идейных возражений, повернулся к дайверам и, как будто бы ничего до этого момента не произошло, отеческим тоном сказал:

– Идите в ангар, сынки, идите. Сейчас посмотрим, что вы там, в море, нашли.

Замерший рынок оттаял: забрякали, закашляли, зашумели, продолжился торг, закричали зазывалы. Стрельбы не будет – это главное.

Шин с Федькой тоже с облегчением выдохнули и пошли с военными.

Федька улыбался, как дурачок, и даже подмигнул напарнику. Мол, видал? Даже покупателя самим искать не пришлось! Мол, сейчас цену заломим будь здоров!

Все эти мысли были шиты белыми нитками на бесхитростной и вихрастой физиономии Рыжика. Шин в ответ только недовольно поморщился. Зря все это, не хотел он к себе излишнее внимание привлекать, а тут междоусобная война чуть не началась.