Иномирье. Otherworld - Кирстен Миллер

И тут воздух за моей спиной издал громкий хлопок. Одна из собак взвыла от боли и подскочила вверх по меньшей мере на фут. Еще один хлопок – и кора ближайшего дерева взорвалась фонтаном ошметков. Третий хлопок, и собаки обратились в бегство.

Я исследовал свои руки-ноги на предмет отсутствующих частей и кровавых ран, но, к своему немалому удивлению, обнаружил себя совершенно нетронутым.

– Эй! Ты в порядке? – окликнул меня чей-то голос.

Поднявшись с земли, я повернулся в ту сторону. На крыльце домика стояла девчонка примерно моего возраста. Прежде всего я увидел волосы – буйную гриву медно-рыжих завитков. Затем мой взгляд переместился на пневматическую винтовку в ее руках. Я подошел ближе, и мне стали видны веснушки – они покрывали всю ее переносицу и распространялись на щеки в обе стороны.

Глаза, однако, я опознал. Это были глаза того самого покрытого грязью существа, которое шпионило за нашим домом.

– Это твои собаки? – спросил я.

– Не-а, – отозвалась девчонка. – Это кой-доги. Наполовину собаки, наполовину койоты. Раньше они жили в глубине леса. А теперь вы повырубали половину деревьев, и по ночам псы приходят к дому. Околачиваются здесь. Жрут наш мусор.

– Я ничего не вырубал!

Девчонка закатила глаза.

– Как будто ты не понимаешь, о чем я. Не ты, так другие такие же.

– Где ты научилась так здорово стрелять? – спросил я.

Я не мог оторвать глаз от ее пневматической винтовки. Ни у кого из моих манхэттенских друзей не было ничего подобного. Если бы кто-нибудь из соседей увидел в руках ребенка хотя бы рогатку, служба защиты детей моментально получила бы уведомление.

– Меня научила бабушка. Она говорит, если ты красивая и при этом бедная, то нужно уметь защищаться.

Должно быть, я смотрел на девчонку слишком долго, потому что ее брови сдвинулись, а взгляд стал жестким.

– Ну да, я знаю, что ты думаешь, – резко сказала она. – Не такая уж я и красивая, так что могу не беспокоиться.

– Я ничего такого не думал, – честно признался я. – Просто ты не такая, как все остальные, кого я знаю.

Это было правдой, но прозвучало ужасно жалко. Наверняка я мог бы увидеть множество похожих на нее детей даже и в Нью-Йорке, если бы хоть раз покинул пределы Верхнего Ист-Сайда.

Девчонка нахмурилась, словно решая, обижаться ей или нет.

– Ну, я и в самом деле не такая, – произнесла она наконец. Потом подняла глаза к клочку синеющего неба. – Скоро стемнеет. Хочешь, провожу тебя обратно до твоего дома?

– А твои родители разрешат? – спросил я потрясенно.

Мои собственные родители, стоило лишь солнцу зайти за горизонт, запирали все двери и занавешивали окна шторами.

– Мой папа умер, – сказала она.

– А мама?

– Ее нет дома. – Казалось, мои вопросы были ей неприятны. – А твои родители, где они?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Они не говорят мне, куда уходят.

Может, они были где-нибудь в Гонконге, почем мне знать. Они часто возвращались домой с безделушками, приобретенными в аэропортах дальних стран.

– А кто эта женщина у вас в доме, которая все утро названивала по телефону?

Только тут я осознал, как долго меня нет дома. Прошло уже немало часов с тех пор, как я улизнул в лес. Миссис Козматка небось уже позвонила моим родителям, и они наверняка не в восторге.

– Это нянечка.

Слово сорвалось с моих губ прежде, чем я успел его удержать.

– Хм. Наверное, скучно весь день сидеть дома с какой-то старушенцией. – Это прозвучало просто как наблюдение, не более того.

Стоит ли говорить, что я скорее предпочел бы играть посреди проезжей части, чем провести лишний час с миссис Козматкой. Однако признаться в этом было бы не по-мужски, поэтому я просто пожал плечами:

– Да, пожалуй.

– Пошли, – сказала девчонка.

Не теряя времени, она двинулась вперед, положив на плечо дуло своей винтовки. Я поспешил ее нагнать и пошел рядом, не забывая внимательно смотреть по сторонам. Было ясно, что мне еще понадобится отыскать эту дорогу.

Когда мы в тот вечер наконец добрались до моего дома, свет горел в каждом окне. Выглянув из-за угла здания, я увидел на подъездной дорожке полицейскую машину. Ее мигалка окрашивала газон красно-синими вспышками, но сирена была отключена.

– Сколько в этом доме комнат? – спросила девчонка.

– Целая куча, – заверил я ее. – Я не считал.

Вранье. Я прекрасно знал, что комнат двадцать две.

– И что вы туда кладете?

Я мог бы перечислить ей все содержимое своей жизни, но это было невыносимо скучно.

– Ты пойдешь завтра в лес? – спросил я.

– Конечно. Там так много надо сделать! Видел мой форт? Когда в последний раз шел дождь, стены в нескольких местах размыло. Крыша постоянно обваливается.

– Видел. Хочешь, я тебе помогу?

Она прищурила глаза, по-видимому сомневаясь в моих способностях.

– Меня зовут Саймон, – добавил я.

Я так давно никому не представлялся, что мое имя прозвучало словно подарок.

– А я Кэт, – отозвалась девчонка. – Поищи завтра у родителей в гараже, принеси какие-нибудь гвозди и веревку.

В кухне рыдала миссис Козматка. Моя мать стояла с бокалом красного вина, отец вел серьезную беседу с полицейским.

– Ага! Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! – воскликнул коп, первым увидевший меня за отцовским плечом. Он подмигнул мне, словно мы с ним были посвящены в некую общую тайну. – Похоже, кто-то ходил на разведку в лес.

Быстро оглядев себя, я обнаружил, что весь усеян колючками, а к подошве одной из моих кроссовок прилип сухой листик.

– Саймон! – завопила миссис Козматка, бросаясь ко мне.

Однако ее опередила моя матушка. Будучи мастером визуальных эффектов, она желала, чтобы полисмен видел, как она первой заключает меня в объятия.

– Что тебе там понадобилось? – недоуменно вопросил отец.

Даже в те времена мое присутствие, казалось, служило для него источником постоянного легкого раздражения. Словно я был щенком, которого они завели по мимолетной прихоти его жены, а теперь эта зверюга только и делает, что портит вещи и гадит на ковер.

– Я играл, – ответил я.

– Но разве миссис Козловски… – начала мать.

– Козматка, – поправила нянечка, которая, очевидно, уже осознала неизбежность увольнения и больше не чувствовала необходимости мириться с выкрутасами моей матушки.

– Разве миссис Козматка не говорила тебе, чтобы ты не заходил в лес? – сурово продолжала мать. – Ты хоть представляешь, сколько хлопот ты всем доставил? Офицеру Робинсону пришлось бросить все свои дела, ехать сюда…