Ведьмы и колбасники - Георгий Иванович Киселев

Антон включил испытанное средство.

Глава 24

Время… как его много и одновременно мало. Время выкрасило голову Антона сединой, и он стал почитаемым всеми главой комитета исследований Ктана. Штурман и Шеф-повар давно почили. Сейчас кораблем Штурмана руководил бывший начальник Антона и руководитель экспедиции на остров, а у островитян варил ритуальные супы новый Шеф-повар, ровесник Антона. По сути, прошла целая человеческая жизнь — вечность, а Кухня приблизилась к новой Галактике на мизерный шажок. Сколько еще жизней канет в океан Кухни, пока люди достигнут цели?

Надо обратить внимание, что у населения Кухни появилась цель — Новая Галактика, и они готовились к встрече: осваивали новые знания и технологии, исследовали Ктана и его корабль. Люди все больше убеждались в наивности былой веры островитян, вера отмирала, и Шеф-повар лишь по традиции варил ритуальные супчики. Он теперь был главой островитян, и в этом оказалась его главная значимость, а церковь потеряла былое величие.

Островитяне освоили электричество, вся Кухня пользовалась радио, телефонами, телевизорами, холодильниками и еще многими и многими преимуществами бытовой техники.

Антон был главным рыболовом идей. Он изучил Ктана досконально, по крайней мере, никто и никогда на столько не знал этих существ. Антон, умело манипулируя слабостями Ктана, выменивал тайны Ктана на услуги людей. Ктан становился все более вялым, все меньше торговался и угрожал. Обленившийся диктатор все больше и больше превращался из грозного зверя в беспомощное дитя. Даже его клешни, копыта и рога затупили и обмотали мягкими чехлами. Это был первый Ктан познавший радость от искусных блюд. У многих его сородичей слуги выискивали блох, но только на Кухне эта процедура доведена до совершенства и приносила истинное наслаждение.

А кому из Ктанов дули в зад и еще использовали при этом вентилятор и ароматизаторы?

Да, Ктан оказался в оковах неги, а ежели бы он попытался вырваться из опочивальни, то он бы разбил предохранительные колбы, полные блох. А уж они бы вправили мозги горе-бунтарю.

Глава 25

Огромная и одновременно такая крошечная капля неслась сквозь черноту межгалактического пространства. Она сверкала драгоценным камнем в лучах лазера, только некому любоваться красотой мира, построенного Ктаном. А сам «бог», строитель Кухни и вселенский воришка, пребывал в прострации и ни за что бы не поверил, что он не властитель Вселенной, а «курица», несущая яйца идей для людей, что он в заточении у своих рабов.

Творец Кухни, ее «бог» и раб получил все, о чем мечтал: негу и безмерное почитание слуг. В вопросе почитания он, несомненно, ошибался.

В рукотворном астероиде, в Кухне, жили, мечтали и творили люди. И один из них, Антон, сидел сейчас в рубке управления, в огромном кресле Ктана.

— Как ты думаешь, сколько нам еще лететь до Новой Галактики?

Компьютер ответил Антону, какое осталось преодолеть расстояние и сколько на это уйдет времени. Правда, хоть Антон и возглавлял комитет исследований, но как был, так и остался неучем в вопросах построения материального мира. Он интуитивно владел приемами психологии и методов воздействия на психику. За долгие годы общения с Ктаном он стал мастером в своем призвании.

— Мне твоя тарабарщина ни о чем не говорит, — «ученый муж» давал наставления «глупому» компьютеру. — Ты ответь попросту: я доживу до встречи с Галактикой?

— Нет.

— А дети?

— Нет.

— А внуки?

— Нет.

— Так кто же увидит звезды вблизи?

Компьютер, наконец, врубился в метод счета Антона.

— Около двадцати поколений, — ответил он. — Осталось совсем немного, путь почти полностью пройден.

Зачарованный Антон смотрел в иллюминатор. Прямо перед ним застыло огромное спиралевидное пятно. Оно нежно светилось и манило к себе. На голографическом плане за кормой, т. е. за Кухней едва мерцало слабое пятнышко — родина людей. Но только сердце не сжималось ностальгией по нему, наверно потому, что Антон только несколько лет назад узнал истину о предках. Сердце Антона щемило оттого, что он никогда не достигнет желанной цели, новой родины людей. По щеке катилась слеза, а он, убаюканный грезами, не мог оторвать взгляд от гипнотически мерцающего Чуда.

«Неужели вся Кухня, наша огромная капля-океан, когда-то сольется с Новой Галактикой?»

Антон не спрашивал ответа у компьютера. Он знал ответ. И перед ним возникали видения встречи, а лицо озарялось счастьем.

Впереди его пра-пра… — правнуков ждало счастье встречи, и за это стоило бороться Антону до самой смерти.

2002 г.

В предыдущих историях мы иногда заглядывали в жизнь ведьм и магов, а если бы они увидели нас и столь привычный нам технический мир?

Механик

Ветхие страницы завораживали, они притягивали почище любого приворотного зелья. А сколько удивительных знаний таилось в пожелтевшей бумаге?! Древние листы поведали об Архимеде, о законах Ньютона, о паровых двигателях, двигателях внутреннего сгорания, дирижаблях, самолетах…

Я услышал стук ступы о крыльцо. Входная дверь скрипнула. Это вернулись родители с воскресного шабаша, и я едва успел спрятать запретное сокровище под кровать.

Родители давно подозревали, что со мной творится нечто неладное, но коль не пойман — не вор.

В комнату зашли оба предка.

— Как уроки? — как всегда спросила мама.

— Небось, лодырничал, в комнате совсем не пахнет колдовством!? — строго спросил отец, подозрительно принюхиваясь.

— Отец прав, ты совсем запустил учебу. Твой классный маг жаловался, что ты совсем скатился до двоечников, а на переменке он застал тебя за совсем непозволительным… даже язык не может повторить…

Я опустил голову, терпеливо ожидая конца взбучки, а у мамы язык все же повернулся.

— Ты мастерил что-то механическое! — наконец выкрикнула она обвинение, особенно выделяя последнее слово.

Я и сам понимал, что еще и века не прошло, когда за одно подозрение в сочувствии к механикам могли четвертовать, сжечь, а то и проклясть. Сейчас за это не казнят, у нас свобода совести, но и по головке не погладят. Так что лучше свое хобби держать в секрете. Теперь уж классный маг больше меня не застукает.

Родители усиленно воспитывали меня еще минут пять, их недовольство сыном-лоботрясом выгорело, и они пошли в свою спальню смотреть на ночь трансляцию магов-голографистов о слезах и любви сиротки-феи и мага-принца. Я уже сбился со счета серий, но сказку на пять страничек голографисты сумели растянуть на добрую сотню серий, и конца им пока не было видно.

Я еще с час полистал запретную книгу из далекого мира, а затем заглянул к родителям. Возле их кровати сидела на корточках прекрасная голографическая фея и лила слезы прямо на любимый мамин ковер.

Сегодня будут передавать еще две серии, так