Таких не берут в космонавты. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин

в Центральном Доме Советской Армии. На Красной площади состоится траурный митинг. Урны с прахом Гагарина и Серёгина захоронят у Кремлёвской стены с воинскими почестями.

Глава 23

Я снова почувствовал запах табачного дыма — это закурили сразу несколько человек, что явились в арьерсцену вместе с Юрием Гагариным. Мужчины посматривали на меня и на затылок застывшего передо мной Гагарина. Натужно вели беседу: они словно изображали занятость. Столпившиеся по другую сторону от нас школьники тоже шушукались, то и дело потирали глаза — точно доказывали себе, что не спят и видят первого космонавта Земли наяву. Под потолком мигнула лампа — она будто бы поторопила меня. Я указательным пальцем прикоснулся к конверту, который был сейчас в руке Гагарина.

— Юрий Алексеевич, — сказал я, — письмо от Юрия Александровича Гарнаева я вам, к сожалению, не покажу. С полчаса назад его у меня забрал серьёзный товарищ из КГБ. Не думаю, что увижу это письмо снова. Хотя мне было приятно перечитывать те хвалебные слова, которыми меня в своём письме наградил ваш друг. Очень надеюсь, что однажды я познакомлюсь с Юрием Александровичем.

Я дёрнул плечом.

— Юрий Алексеевич, мне понадобится ваша помощь. А вам — моя. У нас с вами много общих дел в будущем. Я на это надеюсь. Тридцатого июля семьдесят первого года при возвращении на Землю из-за разгерметизации спускаемого аппарата «Союз-11» погибнут сразу три космонавта: Добровольский Георгий Тимофеевич, Пацаев Виктор Иванович и Волков Владислав Николаевич.

Я вздохнул и сказал:

— Всех этих людей можно спасти. Как и многих других. Если вы мне в этом поможете. Но бессмысленно говорить об этом сейчас. Пока не завершился чемпионат мира по футболу. Ведь так? Я повторяю вам вновь: сборная СССР займёт на этом чемпионате четвёртое место. Трижды в конце она сыграет со счётом два-один. Чемпионами станут англичане. Они в финале победят сборную ФРГ.

Я усмехнулся.

— Юрий Алексеевич, то же, что случилось с письмом Гарнаева, произойдёт и со мной: я тоже исчезну в неизвестном направлении. Если вы с кем-либо поделитесь содержанием нашего разговора. Но это ещё полбеды. Страшно то, что моё общение с людьми из Комитета государственной безопасности СССР не спасёт ни вас, ни ваших друзей. Почти не сомневаюсь в этом.

— Почему?

Гагарин произнёс свой вопрос тихо и спокойно.

— Потому что официальную версию гибели Юрия Гагарина и Владимира Серёгина не опубликуют. Что выглядит более чем странно. Версий вашей гибели будет множество. Среди прочих мелькнут версии намеренного саботажа и преднамеренного убийства. Поэтому я и говорю именно с вами. Вы единственный человек, которому я верю. Ни с кем другим говорить о будущем не стану.

Я посмотрел в чуть сощуренные глаза Гагарина.

«Эмма, диктуй письмо».

«Здравствуйте, мои милые…» — прозвучал у меня в голове голос виртуальной помощницы.

— Здравствуйте, мои милые, горячо любимые Валечка, Леночка и Галочка! — повторил я. — Решил вот вам написать несколько строк, чтобы поделиться с вами и разделить вместе ту радость и счастье, которые мне выпали сегодня. Сегодня правительственная комиссия решила послать меня в космос первым. Знаешь, дорогая Валюша, как я рад, хочу, чтобы и вы были рады вместе со мной. Простому человеку доверили такую большую государственную задачу — проложить первую дорогу в космос!..

Гагарин едва заметно вздрогнул.

— Юрий Алексеевич, вы вспомнили это письмо? — спросил я. — Вы написали его десятого апреля шестьдесят первого года, за два дня до своего исторического полёта в космос. Так мне сказали. Это письмо долгое время лежало в служебном сейфе. Только после авиакатастрофы под Киржачом это письмо передадут вашей супруге… вашей вдове Валентине Ивановне.

— Что всё это значит? — спросил Гагарин.

Он не нахмурился — напротив: чуть улыбнулся.

— Как ты объяснишь все эти… свои слова? — спросил Гагарин.

— Никак, — ответил я.

Покачал головой и сказал:

— Что толку в объяснениях, если сейчас мои слова кажутся вам лишь хорошо спланированным розыгрышем? Разве не так? Поэтому пусть они пока останутся просто словами. До окончания чемпионата мира, когда вы посмотрите на них уже под иным углом. Потому что точный сценарий финальной части чемпионата мира по футболу не спланирует никто, даже КГБ СССР.

Я улыбнулся и напомнил:

— Найдёте меня в августе, Юрий Алексеевич. Я буду здесь, в Кировозаводске. Обещаю. Вот тогда мы с вами обо всем подробно поговорим. С глазу на глаз, разумеется. Без свидетелей. Вы не пожалеете.

Пару секунд мы с Гагариным смотрели друг другу в глаза.

— Значит… четвёртое место? — тихо сказал Юрий Алексеевич.

Даже я едва расслышал его слова.

— Не веришь ты в наших футболистов, комсомолец Пиняев, — сказал Гагарин. — Все мои друзья считают, что в этом году мы непременно станем чемпионами мира.

— Скоро мы это узнаем, Юрий Алексеевич. Через два месяца.

Гагарин кивнул.

— Ты прав, Василий. Скоро узнаем.

Я поднял с лавки открытку и заранее приготовленную авторучку. Протянул их Гагарину.

Спросил:

— Подпишите, Юрий Алексеевич? Для моего друга. Для того, кто нарисовал ваш портрет.

Гагарин усмехнулся.

— Разумеется.

Ответил он громко, уже не таясь.

Юрий Алексеевич присел, положил открытку на лавку — я опустился на корточки рядом с ним.

Гагарин взглянул на меня и спросил:

— Как зовут твоего друга?

— Напишите, — сказал я, — приемнику Королёва, будущему Главному конструктору Алексею Черепанову от первого космонавта Земли Юрия Гагарина.

Юрий Алексеевич удивлённо приподнял брови.

— Главному конструктору? — едва слышно произнёс он.

Глаза Гагарина иронично блеснули.

Я кивнул, серьёзным тоном ответил:

— В тысяча девятьсот восемьдесят девятом году Алексей Михайлович Черепанов станет генеральным конструктором Ракетно-космической корпорации «Энергия» имени С. П. Королёва. Уже через год после его назначения корпорация разработает прототип аппарата межпланетной связи «Радио-1» и автоматизированный межпланетный грузовой корабль «Прогресс-М». В две тысячи первом году под его руководством построят первую жилую исследовательскую станцию на Луне. В две тысячи восьмом году Алексей Михайлович возглавит программу по строительству жилой исследовательской станции на Марсе. Именно при его непосредственном руководстве программой «Марс для людей» в две тысячи двадцатом году на поверхности красной планеты возведут первый полностью автономный жилой блок, в котором поселятся первые жители города Королёв-на-Марсе.

Юрий Алексеевич качнул головой и сказал:

— Как в фантастическом романе.

— Лучше, — сказал я.

Гагарин улыбнулся и спросил:

— Сколько лет сейчас этому твоему будущему гениальному конструктору?

— Семнадцать,