Другой мир. Союз трех - Максим Шаттам

Эмбер собиралась продолжить, но, услышав слова Мэтт, замолчала. Она весело посмотрела на друга:

– Ты что… ревнуешь?

Мэтт скривился:

– Ревновать? Почему я должен ревновать?

Поняв, что задела его за живое, девушка поспешила исправиться:

– Ну прости, мне показалось. На самом деле я просто мучила Бена разными вопросами во время его последнего появления здесь. Ты же знаешь, я тоже хочу стать долгоходом, когда мне исполнится шестнадцать. А это случится уже скоро, через четыре месяца! Бен дал мне несколько хороших советов. Ему уже семнадцать, и он много недель напролет перемещается по всей стране. Ну так что ты думаешь про мою идею?

– Надо понять, согласится ли он…

– Не сомневайся, он согласится!

Вечером, пока Эмбер не было в Кракене, Мэтт изложил ее план Дагу, и тот согласился с ней. За ужином к ним присоединился Тобиас: все утро он стрелял из лука, а потом работал на кухне и теперь выглядел уставшим.

– Мне кажется, мои пальцы сейчас просто отвалятся, – пожаловался он.

Все встали, собираясь разойтись по комнатам, и Кельвин, по обыкновению улыбаясь, протянул Мэтту небольшой конверт.

– Возьми, это лежало перед твоей дверью.

Мэтт взял записку и увидел свое имя, написанное черными чернилами. Он разорвал конверт и стал читать:

Я наблюдаю за тобой даже сейчас. Если кому-нибудь покажешь это письмо – с Эмбер можешь попрощаться. Только я знаю, где она сейчас. Если я не появлюсь там завтра утром, она умрет.

Теперь будешь меня слушаться: в полночь иди на кладбище. Один. Если кого-нибудь возьмешь с собой, Эмбер умрет.

Я знаю, ты сильно ее любишь, это видят все, вы всегда третесь вместе. Поэтому не надо со мной шутить. Иначе я ее убью.

Я тебя предупредил.

Мэтт побледнел и шумно сглотнул.

– Все в порядке? – спросил Тобиас.

– Да… Да, это от Эмбер, у нее есть кое-какие новости по поводу изменений. Но в общем ничего особенного.

Мэтт огляделся: внизу, у большой лестницы, за столом собрались двенадцать пэнов из разных домов. Они слушали долгоходов, Бена и Франклина, что-то с жаром рассказывавших им. Здесь ли автор письма или уже исчез, спрятался, затаился? Может быть, он за колонной? Мэтт не мог отнестись к его угрозам легкомысленно, он свернул записку и убрал в карман, боясь, что Тоби захочет ее прочесть.

– Ты неважно выглядишь, – настаивал друг. – Может, тебе надо отдохнуть?

Под предлогом плохого самочувствия Мэтт закрылся в туалете. Присев на унитаз, он перечитал записку; сердце колотилось с неимоверной силой. Что-то в почерке, особенно последний абзац, заставило его подумать, что текст писал маленький пэн. «Я знаю, ты сильно ее любишь, это видят все, вы всегда третесь вместе. Поэтому не надо со мной шутить».

По-детски наивно.

– Во что мы вляпались, Эмбер? – прошептал Мэтт.

Он вспомнил окрестности кладбища. Мрачное, тоскливое место. Идти туда в полночь да еще в одиночку – полное безумие. Но ведь от этого зависит жизнь его подруги. «А что, если все это чей-нибудь розыгрыш? Нет, никто не стал бы развлекаться так глупо! Это похоже на правду… Эмбер не ужинала с нами сегодня, значит с ней что-то случилось!»

– Если я тебя поймаю, – произнес Мэтт, глядя на грубый почерк, – я отобью у тебя охоту поступать так с людьми, которых я люблю.

Но выбора у него не было.

Надо признать очевидное: он попал в ловушку. Как и Эмбер. И их жизни во власти какого-то мелкого пэна.

Мэтт должен послушаться.

В полночь прийти на кладбище. Один.

39

Надгробия и черная луна

Мэтт подождал, пока Тобиас заснет, и тихонько встал. Натянув джинсы и футболку, он секунду размышлял, потом надел бронежилет, свитер, пальто и кроссовки, взял меч. В письме не уточнялось, что надо приходить без оружия, так? Масляную лампу Мэтт зажег, когда вышел наружу. Кусты покачнулись, и в них мелькнула большая тень. Мэтт отскочил назад, но тут же узнал Плюм.

– Ну ты меня и напугала!

Он погладил собаку, и она радостно задышала, открыв свою большую пасть.

– Мне очень хотелось бы, чтобы ты пошла со мной, но я не могу тебя взять. Это слишком опасно, я не знаю, что меня ждет, да и кладбище не место для тебя, поверь.

Плюм внимательно смотрела на мальчика.

– Не настаивай, я же сказал: нет. Возвращайся в свое убежище, не стоит бродить по ночам, давай же!

Опустив голову, собака развернулась и медленно затрусила прочь.

Мэтт пошел по тропинке, огибавшей Кракен, и вскоре оказался возле замка, который почти все пэны считали захваченным. Кто мог назначить ему встречу на кладбище среди ночи? Наверняка какой-то безумец.

Встреча с Майклом Кармайклом заставила его забыть обо всем. И теперь кладбище казалось ему особенно мрачным местом – с огромными сетями паутины и царившей там атмосферой смерти. «Эта часть острова словно нарочно изолирована от внимания пэнов, там действительно что-то происходит – что-то вроде колдовства», – подумал Мэтт. Могло ли случиться, что импульс изменил также и землю, укрывающую мертвых?

По краям тропинки росли густые черные деревья. Робкий ветерок шевелил листья на верхушках, от реки тянуло холодной сыростью.

У Мэтта не было никакого плана, ни одна хитрость не пришла ему в голову. Все, чего он хотел, – спасти Эмбер. За нее он был готов сражаться.

Через несколько минут он увидел справа знакомые очертания – бесформенные темные стволы, покрытая мхом сухая земля, черные колючие кусты ежевики. Мэтт остановился, держа лампу перед собой. На сколько хватало взгляда, лес вокруг казался мертвым. Стараясь победить страх, мальчик сделал глубокий вдох, а затем, раздвинув низкие ветви, захрустевшие, словно ломающиеся кости, шагнул в эти адские заросли. Из темноты возник белый шелковый занавес, и Мэтт аккуратно обошел паутину стороной. Висевшие тут и там мумифицированные трупики птиц и грызунов при свете лампы выглядели еще более жуткими. Мэтт вспомнил рассказ Тобиаса о пауках, способных растворять внутренности человека и высасывать их. Он вздрогнул. Раздвинув колючие ветки острием меча, Мэтт вышел к кладбищу.

Тут возвышались пять больших склепов и десяток крестов. Прямо над собой Мэтт увидел луну, у нее был печальный красноватый оттенок, и он спросил себя, не такую ли луну в астрологии называют черной. В фантастических фильмах при свете такой луны оборотни превращаются в волков.

«Самое время думать об этом!» – невесело урезонил себя Мэтт.

Он прошел мимо памятников, размышляя, кто может поджидать его здесь. Вероятно, уже давно наступила полночь. От реки начала стелиться пелена молочно-белого тумана – мягко наползая