Штурмовик из будущего-4 - Дмитрий Валерьевич Политов

— Погоди-ка, — вскинулся вдруг Григорий. Приложил ладонь ко лбу и вгляделся в небо. — Похоже, фрицы. Да, точно. А ну, бежим! — он схватил девушку за руку и потянул в сторону ближайшей щели, отрытой на краю аэродрома. — Тревога! Немцы! — заорал он на бегу, привлекая внимание зенитчиков. — Воздух!

Что-что, а за последнюю неделю те уже хорошо выучили преподанные фашистами уроки и потому рассусоливать не собирались. Взвыла протяжно сирена, зашевелились стволы орудий, забегали на позиции бойцы, готовясь к отражению очередного налета.

— Прыгай! — Дивин ловко соскочил в укрытие и протянул руки навстречу Ангелине. — Ловлю.

— Что это они к нам зачастили? — зло спросила Гришина, устраиваясь поудобнее рядом с экспатом. — Который день атакуют, как заведенные. «Маленькие» их сбивают, а они все равно лезут и лезут.

— Это из-за меня, — сконфуженно признался Григорий.

— Как это?

— Да понимаешь…оказывается, в тот раз, когда я ночью их аэродром в Багерово штурманул маленько, кроме всего прочего удачно отбомбился по летному общежитию. И разведка выяснила, что в числе тех, кто там погиб под завалами или сгорел, были сразу несколько известных асов. Вот теперь гансы желают поквитаться. Узнали, что это моих рук дело и мстят.

— Ничего себе! — округлила глаза девушка. И широко улыбнулась. — Оказывается, вы очень опасный человек, товарищ майор.

— Гвардии майор! — ухмыльнулся экспат. — Забыла, наш полк теперь тоже получил это звание. О, летят.

Две девятки «юнкерсов» показались в небе. Прикрывала их дюжина «мессеров» и «фокке-вульфов». Навстречу немцам стремительно уже неслись патрульные «яки», прикрывающие аэродром. Немедленно завязалась воздушная карусель, в которой сошлись истребители прикрытия фашистов и краснозвездные «охотники». Воздух расчертили разноцветные трассы пушечных и пулеметных выстрелов, с высоты донесся надсадный рев моторов.

Первый наскок советских летчиков оказался не слишком удачным. Немецкие воздушные стрелки встретили их дружным плотным огнем и один из «яков» вынужден был отвалить в сторону и уйти со снижением, паря подбитым движком. Его товарищи увязли в схватке с «мессершмиттами», не имея возможности пробиться к бомбардировщикам врага. Казалось, «юнкерсы» беспрепятственно достигнут своей цели, и вывалят содержимое бомболюков на летное поле.

Но не тут-то было!

— О, смотри, «кобры»! — радостно воскликнула Ангелина.

Шестерка «аэрокобр» подкралась к месту боя в облаках, упала на немцев сверху, проскочила сквозь их строй, поливая врага из всех стволов, и, слаженно выполнив маневр, по красивой траектории, похожей на движение качелей, снова умчалась на высоту. Два фашистских бомбардировщика загорелись, еще один отчаянно задымил.

Но остальные, хоть и смешали строй, все равно упрямо перли напролом, к советскому аэродрому. Рядом дробно застучали зенитки, вступая в бой. В вышине поплыли белые и черные облачка разрывов, создавая смертоносную завесу на пути гитлеровцев.

— Прячемся! — экспат опытным глазом оценил ситуацию. — Сейчас врежут!

Земля содрогнулась и встала на дыбы, когда первые бомбы достигли ее поверхности. Григорий притянул к себе девушку, прижал к груди и закрыл своими руками ее голову. Сверху на них сыпалась земля и летел какой-то мусор с края щели. А в ноздри настойчиво бился противный запах сгоревшего пороха и взрывчатки. Уши плотно заложило. Экспат слегка открыл рот, чтобы окончательно не оглохнуть.

Налет продолжался совсем недолго, буквально несколько минут. Но, по ощущениям, казалось, что прошло не меньше часа. Дивин с Ангелиной поднялись на ноги, как только прозвучал сигнал отбоя воздушной тревоги, начали отряхиваться, приводя себя в порядок.

— Смотри, — воскликнула летчица. — Парашюты!

В небе расцвело сразу несколько белых «одуванчиков», что несли под своими куполами сбитых летчиков.

— Двое наших, остальные — фрицы, — глянул мельком Григорий без особого интереса. — Неплохо отработали. Ничего, сейчас катер их всех подберет, не даст утонуть.

— А молодцы «маленькие», хорошо приложили гадов! — весело засмеялась девушка. — Научились наконец-то. Видел, как «кобры» на них сверху свалились? Значит, заранее на высоте в засаде ходили.

— Молодцы, — согласно кивнул экспат. — Ладно, пойдем, пожалуй. Поглядим, не пострадал ли кто, часом, на аэродроме.

— Да не должны были, — нахмурилась Ангелина. — «Юнкерсы» ведь все бомбы, не доходя до нас, сбросили. По берегу отработали, да воду в бухте перебаламутили. Небось рыбы поби-или…вот Шварцу-то раздолье будет.

— Хорошо бы, если так, — вздохнул Дивин. — Кстати, у меня ведь скоро занятие с комэсками, — спохватился он, взглянув на наручные часы. — Буду учить, как правильно в атаку на корабли при топ-мачтовом бомбометании заходить. Молодежи много, надо готовить.

— Гриш, а что за асов ты прибил? — озадачилась вдруг девушка. — Интересно просто, из-за кого весь этот сыр-бор.

— Асов? А, немцев. Да я точно не помню. Тоносян говорил, но я их фамилии даже не запоминал, на что они мне? Двоих, разве что, знаю. И то, только потому, что о них раньше в разведдонесениях упоминали. Баркхорн и Хартманн. Вроде как они у фрицев одни из самых результативных истребителей были. Ну и еще десятка полтора каких-то пилотяг рангом помельче.

— Ух ты! Про Баркхорна я слыхала. Этот сволочуга один из наших экипажей недавно сбил. Обе девочки в воздухе сгорели, — Гришина нахмурилась, сведя брови, и слегка закусила губу. Но тут же просветлела лицом. — Выходит, ты за них отомстил.

— Можно и так сказать, — равнодушно пожал плечами Григорий. — Но ты же понимаешь, я и представить себе не мог, кто в том домике ночует. Отбомбился, как следует, причесал из пулеметов, и ходу. Там прожекторов с «эрликонами» до чертов было. Механики, вон, после три десятка пробоин на моем «бостоне» латали. Ругались — страсть! А я в полете даже не обратил внимания ни то, что меня краем цепануло. Лечу себе, и лечу.

— Слушай, а куда Вольф Григорьевич делся? — спросила вдруг Ангелина. — Мы его хотели пригласить выступить, но узнали, что он срочно улетел.

Экспат покривился. Мессинг! Глаза б его не видели. Отъезд гипнотизера несколько напоминал бегство. По крайней мере, у Дивина создалось именно такое впечатление. Сначала летчик решил, что виной тому является он сам. И, признаться, мысли в голове Григория бродили невеселые. Если «артист» пожаловал по его душу, то столь скорый отлет говорит о том, что московские кураторы затребовали отчет. И Вольф Григорьевич понесся, сломя голову, с докладом.

А это означало, что скоро за пришельцем со звезд пожалуют серьезные