Царство Сибирское - Роман Феликсович Путилов

— Хаю ду ю ду, сэр?

— Ай эм файн, сенкью, сэр? — «автоматически» буркнул «кокандец», потирая растянутые руки.

— Переводчика найдите, господа, и я с ним побеседую.

Мистер Долл Александер, пожизненный пэр, умытый и избавленный от засаленного халата, получив в руки бокал джина, стал весьма словоохотлив, лишь слегка бросая испуганные взгляды в сторону двери допросной. От него я и узнал, что моя разведка видела ситуацию с авиацией в Британии несколько однобоко. Да, действительно, противник ковырялся пока с смешными этажерками и паровыми двигателями, но этот вопрос имел и другой аспект. Как только в Британии прознали о наличии у меня боевых самолетов, в неописуемое возбуждение пришли джентльмены из Королевского общества охоты и собаководства. Оказывается, джентльменам приелась большая африканская пятерка животных — слон, носорог, лев, буйвол и леопард в качестве охотничьих трофеев в родовом замке уже не вызывает такого интереса.

Начало новой моде положил герцог Глостерский, Генри, что в качестве самого почетного охотничьего трофея показывает гостям прибитые на почетном месте в охотничьем зале шлемофон и табличку от, якобы сбитого им лично, аэроплана. А по разговорам, царящим в высшем обществе, самым почетным гостям замка демонстрируется и голова пилота, помещенная в стеклянный сосуд с формалином.

Господин Дол, совместно с десятком джентльменов-охотников прибыл в наши края на военном корабле Его Величества, рейсом из Баку в на остров Узунада, откуда на дирижабле господа переместились в район Пишпека, где и разошлись каждый своей дорогой, воспользовавшись услугами проводников.

Моего собеседника местные «товарищи» проводили на «лежку», накрыли сверху серым шерстяным одеялом, извалянном в пыли и сообщили, что утром прямо на сэра будут взлетать боевые самолеты, после чего ушли за холмы, пообещав встретить охотника после удачной охоты и вывести в безопасное место. Сэр Долл должен был, после удачного выстрела, в быстром темпе добежать до упавшего самолета, взять желаемые «сувениры» и бежать в сторону холмов…

В какой-то момент, сэр Дол, видимо, перебрав царского джина из походного погребка, начал неправильно понимать сложившуюся ситуацию, и в категорической форме потребовал вернуть его в лоно цивилизации. До этого момента я слушал сэра вполне спокойно, но сэру этого показалось мало, и он перешел к вопросу компенсации за понесенные им страдания.

— Господин подпоручик. — я повернулся к офицеру «конторы», что выполнял роль переводчика, одновременно ведя протокол на английском языке: — Последние слова с угрозами тоже необходимо внести в протокол, дать подписать сэру Долу, после чего сэра опять в камеру, а сами выходите на улицу, к часовому. Там у меня будет разговор к летному начальству, будьте готовы громко перевести его показания, если вас не затруднит.

Десятью минутами позднее.

— Итак господа, все всё поняли?

Судя по мордам моих молодых комполков и их замов, особо никто ничего не понял.

— Объясняю для особо одарённых рыцарей неба. Этот британский аристократ, в сопровождении местных инсургентов, проник непосредственно близко к взлетно-посадочной полосе и на взлете, как какого-то вальдшнепа подстрелил аэроплан прапорщика Летучего, вследствие чего самолет получил повреждение органов управления и упал на землю, пилот чудом остался жив, но был ранен и потерял сознание. Дым от выстрела мощного охотничьего ружья 577 калибра не заметили ни охрана аэродрома, ни коллеги прапорщика Летучего, ни руководители полетов, и лишь авианаводчик экипажа бывшего вахмистра Сухова Артемия Романовича заметил подозрительный дым, и последний, в нарушение приказа, дал команду посадить самолет, обнаружил иностранца и спас раненого пилота от позорной и мучительной смерти.

Господа, расскажите мне, что бы вы мне говорили, если бы рядовой Сухов исполнил приказ и улетел? Где бы мы искали голову прапорщика Летучего? Или кто-то считает, что опытный и безжалостный охотник сэр Дол не успел бы перерезать Летучему шею, пока от лагеря к месту аварии катилась арба наземной службы в двумя сонными механиками? Посему, слушать мой приказ. Господин Сухов, поздравляю вас прапорщиком. От службы вы освобождаетесь, идете к себе в палатку и пишете рапорт на мое имя, что бы вы изменили в вопросах службы наблюдения, спасения и эвакуации, ну и вообще, аэродрома и авиации в целом. В свое подразделение вы уже не вернетесь, я подыщу вам новую вакансию. Можете идти, господин прапорщик. Теперь к вам господа…

— Почему нет экстренного реагирования на такие аварийные ситуации? Почему, если самолет «Око» занялся спасением пилота, вслед группе на боевой вылет не отправился резервное «Око», которое должно, в полной готовности, дежурить на аэродроме? Почему по периметру лагеря отсутствуют скрытые секреты, и вас подстреливают здесь же из охотничьего ружья? Господа офицеры, мне вам что, летать запретить, пока вы на земле порядок не наведете? Я могу это устроить. На неделю на землю посажу, а не справитесь с заданием любимого царя, так вообще перейдете на должности, не связанные с летным делом. Услышали меня, господа пилоты? Кругом, шагом марш.

— Аскольд Трифонович! — развернулся я на негнущихся ногах к начальнику контрразведки: — Иностранца допросить при адвокате, после чего передать суду, как диверсанта и шпиона. Там что, повешение в военное время полагается? Приговор в исполнение не приводить, отправить на каторгу, отрабатывать паёк. Будет отказываться от работы — не кормить и сообщить, что я, как восточный сатрап могу дать команду и голову сэра выставят в клубе авиаторов города Покровск, в стеклянной банке с формалином. И это не шутка, господин майор. Второе — отправляете команду следопытов. Цель — поиск инсургентов, помогавших британцу в осуществлении диверсии. Задержанных подвернуть допросу, установить связи, после чего подвергнуть суду и отправить на каторгу, бессрочно, вместе с членами семьи.

— Детей, чей рост… — я вспомнил хромца Тимура: — ниже тележного колеса отправить в школу под патронажем моей супруги. Дом этой семьи взорвать, также взорвать дома ближайших родственников, объявив на базарной площади, за что. Сами понимаете, команда экзекуторов должна быть готова к всяким неожиданностям. Отправляйтесь майор, у вас много дел.

Борьба за Пишпек шла три дня. Обороняющиеся, густо облепив зубцы стен, бестолково стреляли в сторону нашего лагеря, лихо ходили в конную атаку, которая захлебнулась, как только на горизонте появилось несколько боевых аэропланов.

Конец обороны был положен в конце третьего дня. Из облаков выпал одинокий аэроплан, который направился в сторону стен крепости. В его сторону взлетело несколько огненных шаров, которые, однако исчезли, даже не набрав высоту. Поняв, что маги