Ревизор: возвращение в СССР 44 - Серж Винтеркей

Пока собирался в номере, подумал о том, что, пожалуй, я слишком перестраховался с этой поездкой на Кубу. Идея была всего лишь раздобыть полезные визитки влиятельных местных на случай каких-то проблем, а не в том, что они сами будут создавать эти проблемы для нормального отдыха. Но кто же ожидал такой энтузиазм с их стороны?

Прихватил с собой, планируя посетить Вильму, если она отзовется на мой звонок, костюм и даже галстук. Костюм надел, но галстук пока что в портфель просто положил. Надену его в том случае, если, когда привезут в приёмную Вильмы, там кондиционер будет. Ну, мало ли, повезёт. Может, еще остались те, что богатые американцы для себя устанавливали в жарких тропиках, а может, и новые уже завезли. Гаванские сигары на экспорт же отправляют нелегально в США, кто мешает в обратную ходку кондиционеры для партийной элиты привезти? Или просто купить якобы для какой-нибудь Венесуэлы, а оттуда сюда уже доставить?

Одевшись, вышел на балкон, глянул на пляж, и с удовлетворением увидел там уже и Галию с детьми, и Балдина с Валентиной Никаноровной. Все, главное, семья моя отдыхом наслаждается, а товарищ Ивлев по делам, что уж поделать… Товарищ Ивлев привычен к такому. Надеюсь, Галия не забудет про мои предостережения по поводу солнца, и не будет на нем чрезмерно задерживаться.

Спустился к мужикам, спросил их:

— А далеко ехать-то?

— Обычно два часа до Гаваны, но мы с мигалкой поедем, так что будет чуть быстрее. — ответил тот, что постарше.

Два часа, блин, и сама же встреча тоже время займёт. Короче, уже только после обеда на пляж смогу попасть…

Интересно, на чём поедем? — подумал я. Захотелось какой-нибудь старой американской экзотики, каких-нибудь черных шестиметровых «кадиллаков», отнятых у американской мафии… Но нет — у мужиков оказалась обычная чёрная «Волга». И нафига они у богатеев машины конфисковывали? Хотя времени прошло очень прилично. Возможно, большинство этих американских машин уже вышло из строя, или ненадежны на такие расстояния на них гонять. Ну что же, «Волга», так «Волга».

Моё сопровождение разместилось на передних сиденьях, мне предложили место сзади справа — самое почётное по этикету. Так что ко мне тут со всем уважением. Приоткрыл окошко, потому что «Волга», конечно, на солнце уже успела раскалиться, пока мы беседовали, и поехали. С любопытством изучал всё, что проносилось за окнами машины, и как-то начал всё же понемногу расслабляться, несмотря на то, что вовсе не так планировал провести первый день на отдыхе. Трудно напрягаться, когда вокруг тропики, вся эта экзотическая зелень, что мотается на ветру вдоль дороги. Всё же сильно расслабляет…

Время от времени проезжали деревушки, несколько раз городки. Ну так, видно, что провинция в чистом виде: все очень скромненько. Большинство домов, что проезжали, уже давно требовали ремонта. Правда, люди перед ними ходили вполне себе довольные жизнью, много раз, когда проезжали мимо, слышал, как песни распевают. Не совсем, правда, понял, для чего мигалка на крыше нашей машины, которую мои сопровождающие обещали использовать, и видимо, и использовали. Пробок не было от слова совсем. Машины попадались редко, а наибольшие трудности вызывали конные повозки, которые встречались достаточно часто. Некоторые из них ехали практически посередине дороги, так что волей-неволей приходилось замедляться, давая им возможность уйти влево или вправо, пропуская нас.

Чем ближе к столице, тем больше стало попадаться машин. Увидел грузовичок «Форд», которых раньше никогда в жизни, даже на картинках в интернете, ни разу не видел. Попалось и несколько кабриолетов. Ретро-машин всех марок становилось все больше и больше, я получил большое удовольствие, рассматривая старые американские раритеты. Правда, некоторые из них были в отвратительном состоянии — ржавчина пробивалась сквозь старую краску без малейшей попытки её зачистить и закрасить. Бесхозяйственность какая-то…

Наконец, спустя почти два часа, въехали в Гавану. На большинстве улиц доминировал стиль колониальной архитектуры. Здесь уже дома были более ухоженными, как и дороги.

Налицо была особая любовь к плоским крышам, также было много самых разных наружных балкончиков. У домов побогаче были и колонны.

Увидел много новых домов, многоэтажных, некоторые этажей по пятнадцать, так точно, но эти уже были очень похожи на московские многоэтажки и серьёзно портили местный стиль.

Увидел, наконец, много относительно новых советских машин. Не старее, чем в Москве. Не так и давно их сюда и поставили, а условия эксплуатации намного лучше. Ни соли на дорогах, ни морозов… Держи подальше от океана под навесом, чтобы ливни не задевали, и нормально все будет…

Наконец, мы подъехали к величественному зданию с куполом посередине плоской крыши. Чем-то он мне напомнил здание английского парламента. Вполне может быть, архитектор именно его и брал за образец…

— Сеньор, это президентский дворец, нам туда, — впервые за всю дорогу ожил старший из моих сопровождающих.

— Красивое здание, — сказал я, чтобы поддержать разговор.

— Да, но уже в следующем году все наши правительственные органы отсюда переедут. Здесь будет музей революции. Как вы правильно заметили, красивое здание, поэтому и музей из него получится тоже великолепный.

Прозвучало сказанное с большой гордостью за свою страну. Впрочем, другого от тех, кто ездит по поручениям первой леди страны, я и не ожидал.

Припарковались почти у входа. На стоянке стояло множество разноцветных машин, некоторые из цветов на улицах Москвы никогда и не увидишь. Видимо, то ли так выцветает краска у некоторых машин после многолетнего использования под жарким кубинским солнцем, то ли они изначально были такого необычного для СССР цвета.

Время уже приближалось к одиннадцати — начиналась самая жара. Вспомнил о Галие с детьми и очень понадеялся, что они уже ушли с пляжа.

Выйдя из машины, мы стремительно двинулись внутрь дворца. Охраны внутри оказалось на входе очень много — человек пятнадцать в защитной униформе. Но моих сопровождающих, видимо, все знали, им даже никакое удостоверение показывать не пришлось, чтобы провести меня внутрь.

Дальше мы поднялись по красивой широкой мраморной лестнице на третий этаж. И вскоре меня завели в приёмную — большая такая приёмная, солидная, метров на шестьдесят квадратных. Секретарша за печатной машинкой сидела очень фигуристая, и личико было ангельское.

— Товарищ Ивлев к товарищу Вильме Эспин, — доложил ей один из моих сопровождающих на русском языке. Мне понравилось, что не на испанском, это знак уважения к гостю… Хочет, чтобы я понимал, что вокруг меня происходит,