План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

Мне в ухо дышала Длань. Её намерение было очевиднее очевидного и иного трактования не подразумевало. Лёгкое музыкальное сопровождение, мешать нам некому, никого чужого шестирукий сюда не пустит, кстати, в углу стоял столик с парой бокалов, кувшином и что-то ещё. Единственной проблемой было то, всё надо делать прямо на прозрачном полу. Меня завистливые взгляды аборигенов не смущали совершенно. Мне на них плевать. Кстати, через гранёные стены можно разглядеть только контуры. Меня смущал именно состав материала моста. А именно, как задницу не отморозить. Подруга была в теле рыбы, ещё и глубоководной. Она может неделю в ледяной воде плавать, а я как на хладоните всё это буду делать?

Ха, неожиданно. Мост обжигал холодом и грел одновременно. А ещё мост давал воздействие на разум. Это было не нападение, а именно аккуратное давление. Нежный массаж того, что у тебя в голове. Моя ментальная защита позволяла противостоять всем этим воздействиям и мосту, напевающему любовные песни, меня не пронять, если я этого захочу, но вот зачем сопротивляться сейчас? У меня голова деревянная, и я слышал и ощущал, но не был подвержен больше, чем сам этого хотел, а вот на наёмницу подействовало ощутимо. Мне надо было только не сопротивляться.

Может быть, мы используем мост не по назначению, и здесь должны вдохновляться певцы, поэты и великие творцы, получая удовольствие от мыслительного массажа и придумывая гениальное за стаканом вина, но мы поступили как тупые животные, которых приперло так, что совсем невмоготу. Кстати, столик с вином здесь был, и балкончики для любования видами имелись, а кровати нет, только прямо на полу. Вроде всё. Длань бы ещё на второй заход пошла, но вначале надо до того края моста пройти, и хоть посмотреть, что там. А вдруг лужа с рглуусглами, и надо будет ещё подумать, как мост покинуть.

Было прямо видно, с какой неохотой подруга покидала гранёный ледяной замок, и тащилась за мной, но, как только перешли на другой край моста и сошли на твёрдую землю, подруга аж выдохнула:

— Хух, вот это вштырило. У нас в каждой аптеке продавались таблетки для повышения чувственности. На верхних ярусах только по рецептам, а там, где я жила, везде, и даже в большем ассортименте. Утром, как попустит, так потом сама не понимаешь, как так можно было начувствоваться, и наверняка неделю болеть будет. Не, я туда только если бегом пробежать, с одного края на другой.

— Это ты про мозговое воздействие? Такое сильное?

Подруга изумлённо посмотрела на меня:

— Архераильчик, а ты как себя чувствовал? — как то, с подвохом, спросила наёмница.

— Мог и закрыться, но смысла нет. У меня кроме симбионта ещё много защит, но какие, сам не знаю, как у дикого восходящего, только понимаю примерно, что и как, даже названий нет, куча всего отросло, и только знаки вопроса.

Про двести разветвлений я не говорил, но было понятно, что моя голова гораздо деревянней чем у подруги. Про то, что при смерти теряются атрибуты связанные с телом, но переносятся атрибуты ментальности и прочие, связанные с мозгом, и хранятся они в симбионте, подруга, разумеется, была в курсе и сама таскала свой набор развития от одной потери тушки к другой. Откуда у меня защита была — очевидно. Кстати, у Длани подобная защита тоже имела очень неслабый уровень, и надо ещё постараться, чтобы к ней в мозги просто так сунуться.

— Эти кел, наверное, специально себе такой мостик сделали, чтобы взбодриться. Поставил над живописной речушкой, вытащил руну-кровать и отдыхай. Наверняка у них защиты неслабые, а если атрибуты, то отключить не получиться. Вместо таблеток мост давит, когда сам проникнуться не можешь.

— А если кровать из руны надо приносить, то зачем столик с вином и жратвой оставили? — искренне удивился я.

— Архераил. Ты правда думаешь, что я знаю? В душе не кидала, что у них в голове, когда такое делали и почему кровать надо с собой приносить. Я просто так сказала.

Кивнул в ответ. Особенность руны, наверное, описана в той части, где знаки вопроса, и надо обязательно учитывать то, что далеко не каждый сможет пройти через милый домик на середине ледяного моста. Я-то смогу, и подругу протащу, а вот что будет с мозгом человека, который не имеет подобной защиты? Скорее всего, до любовных утех не дойдёт, а вот выжженые мозги из ушей течь будут наверняка. Очень опасная и неоднозначная штука.

— Не, ну теперь он мне нужен, — сказала подруга и показала пальцем.

— Для чего нужен?

— Я девочка. Могу я чего-то спонтанно хотеть? Жена беременна. Хочу этого поймать и букет цветов.

— Понятно, — произнёс я, а про себя подумал, что очередная вариация по поводу, что делать и иных вариантов не предусмотрено.

Пока суета, беготня и вот это всё, в действии принимал участие ещё один персонаж. Это именно он, тот, у которого руки ассиметричны. Пока все были заняты, бедолага остался как бы не при деле и сейчас находился на небольшом открытом пятачке, расположенном около подлеска на той стороне реки, и смотрел на нас. Мы смотрели на него. И все остальные стали смотреть на него, а потом смотрели на нас.

А потом криворукий рванул с невообразимой скоростью и исчез в подлеске. Бойцы проследили за сбежавшим, глянули множеством глаз на нас, и дружная толпа встречающих рванула, но не в нашу сторону, а туда, куда болезный сбежал. Противоположный берег остался пуст.

— Через мост не пойду, — сообщила наёмница.

— Тогда как?

— Ты же у нас рунный мастер? Вот и организуй переправу согласно уставу караульной службы.

Взобрались на каменную гряду. Дальше шла неширокая, но глубокая, с очень бурным течением и недобрыми камнями и перекатами река. Подруга начала прикидывать как она меня в воде буксировать на ту сторону будет. Вода пёрла с такой силой, что за двадцать метров, что будем плыть, нас по течению на двести снесёт, если ещё и подводные скалы рёбрами не пересчитаем. Она то водоплавающая, а вот я могу мордой по камням и проехать. Через мост я тоже не хотел. Знал, что смогу, но в крайнем случае. Если не сможем перебраться обратно без риска и не через мост, то просто уйдём.

Идея. Так уже делали, когда хотели меня из