Диагност - Сергей Бикмаев

пластик в одном автоклаве. Причем на последней стадии раствор выделял воду, которую приходилось отводить. Полиэфиримиду присвоили аббревиатуру PEI, под которой он и числился как продукт промышленного производства. Влад, не долго думая, закупил пару тонн на первом этапе, чтобы не тормозить процесс. Пластик поступал в 3D-принтер в виде гранул, а тот уже сам обрабатывал их и создавал нужную форму.

Начинка капсулы представляла собой целый комплекс: аурный диагност, КТ, УЗИ и МРТ в одном флаконе. После сканирования компьютер создавал голографическую модель, которая становилась видимой после прогона через головизор. Строилась модель всего организма, которую можно было рассмотреть со всех сторон, приблизить или удалить любой орган. Ауральная диагностика выявляла проблемные участки, а врач должен был принимать решение о методе лечения. Это что касается сканирования. По поводу лечения он долго советовался с Бабаем. Тот, хоть и не был истинным ИИ, но с его скоростью обработки информации он оказался незаменимым помощником в выборе вариантов лечения. Он сам составил базу данных по разным методам — оставалось только выбрать. Быстро пересмотрев несколько заболеваний, Влад понял, что органические поражения в основном лечатся замещением клеток. Исключения составляли аутоиммунные заболевания, инфекции, травмы, онкология и разного рода генетические заболевания, где приходилось копаться в геноме. Ярким примером такой болезни был псориаз. В этих случаях замещение клеток не работало — нужно было искать причины в геноме, но до этого он пока не дошел.

Но капсулу он все-таки сделал. Пусть она пока и не умеет лечить все и от всего, но зато врачу сразу все становится ясно. А уж совершенствовать методы лечения — это дело времени. Для клинических испытаний он установил капсулу в Дальнегорской больнице, которую совсем недавно возглавил аристократ в бог знает каком поколении, Петр Сергеевич Вяземский. Он без колебаний принял руководство больницей в Дальнегорске. Во-первых, он знал, что Юсуповы исполнят все его прихоти по обустройству. Они всегда заботились о своих работниках. Во-вторых, здесь не было назойливого контроля со стороны Минздрава, и можно было экспериментировать. И в-третьих, здесь был достаточно стабильный контингент, и вести статистику было гораздо проще. Вот к нему-то и прилетел Влад с предложением провести клинические испытания капсулы. Вяземский, конечно, был в курсе всех новых веяний и знал фамилию Вольф, но никак не ожидал, что профессор-затворник окажется старшим егерем заповедника. Он тут же выделил две ставки на врачей, которые будут работать с капсулой. Назначили туда молодых врачей сразу после ординатуры. Им было очень интересно поработать на такой продвинутой машинерии. Влад сначала сам им все показал, а потом оставил подробный талмуд с мануалом, который им предстояло изучить.

Тем временем от отчима пришло известие, что Влада номинировали на звание академика за открытие и внедрение бионейросетей. За основу взяли, как и предсказывал Бородин, его монографию. Она уже была переведена на девять или десять языков, и в клинике стояла очередь желающих ее получить.

На сторону ее не продавали. Установка и закачка баз происходила только в одном месте — в клинике Бородина-Вольфа. Конечно, многие просились купить лицензию на установку, но пока было рано так масштабировать процесс. Влад еще не собрал первые результаты установки. А без статистики нельзя было двигаться дальше. И потом пока производство было штучным. Например, сотни три-четыре еще можно было сделать на существующей базе, но дальше нужно выделять отдельное производство. А с учетом секретности непонятно, кто там будет работать. Выход только через клятву. Иначе никак нельзя. Человек слаб, и за большие деньги мать родную продаст, не то что секреты нейросети. И еще их засыпали заявками иностранцы, но пока устанавливали только российским гражданам. Ссылались на опытное производство и очередь из своих. Вот это уже запахло большими деньгами. Особенно старались американцы. Эти сразу смекнули, что это такое и какую выгоду сулит. Влад сразу понял, что ставить нейросети нужно обеспеченным, так как они смогут себя защитить, если кто-то захочет заполучить себе нейросеть из трупа. Хотя она через две недели уже не выживет без носителя, но пока же никто этого не знает. То есть, теоретически знают, но все равно желание заполучить себе материал для исследования будет перевешивать все, включая совесть.

Месяц спустя, капсула выдала первые результаты, и Вяземский при случае пригласил его в больницу. Влад не стал медлить — чертовски интересно было посмотреть, что получилось из его детища. Все-таки, когда все в одном корпусе, всегда есть риск что-то потерять. Эффективность — вот что главное.

— Ну, показывайте, Петр Сергеевич, что там у вас, — нетерпеливо потер руки Влад.

— Вот, Владислав Андреевич, сами смотрите. Почти стопроцентное качество в диагностике, и столько же в предложениях по лечению. Ваша капсула сразу отсеивает случаи онкологии, аутоиммунных заболеваний и кое-что еще, о чем вы нас предупреждали. Кстати, два случая поставили нас в тупик, но капсула выдала, что заболевание вирусное, но определить вирус не смогла. В ее базе данных такого нет.

— Так, а что за симптомы? — поинтересовался Влад.

— Очень похоже на ОРЗ, только бестемпературная версия. Слабость в ногах, анемия, головокружение, рвота, учащенное дыхание, давление падает, пульс около 120. Но обычные противовирусные не помогают. Выделить вирус в наших условиях нереально, — перечислил Вяземский.

— Ну, вирус я вам выделю. Самому любопытно, что это за зверь такой, что Бабаю неизвестен. Неужели открыли что-то новенькое? — усмехнулся Влад.

— Вирусы мутируют, как хотят, но я не вирусолог. Пока непонятно, что это, но главное — как это лечить, — добавил главврач.

— Ладно, кровь и лимфу я заберу — сделаю анализы, — подытожил Влад. — А там видно будет. Только скиньте мне протоколы на флэшку. Я их академику Бородину отправлю для консультации.

— Да все готово. Не зря же я вас сам вызвал.

— С вами приятно работать, коллега, — слегка склонил голову Влад. После чего решил лично осмотреть тех двоих, что подцепили эту заразу. Оказалось, они работали на судне, которое доставляло продукцию комбината. В этот раз они ходили в Китай, разгрузились в Шанхае, взяли груз черного песка, выгрузили в Пусане и пошли обратно.

Влад настоял, чтобы их изолировали от остальных и кварцевали палату каждый день.

Вернувшись в свою лабораторию, он без труда выделил вирус и провел генетический анализ. В его структуре обнаружились атипичные белки, какие-то упрямые, не желающие разрушаться. Отправив результаты Вяземскому и Бородину, он пришел к выводу, что это искусственно созданный вирус, продукт генной инженерии. Образец вируса он также отправил профессору Кирсанову, специалисту в этой области, через свою студентку Юнну. Пока образцы доставлялись, оба пациента Вяземского умерли из-за тромбоза. Вскрытие