Лето, пляж, зомби 7 - Наиль Эдуардович Выборнов

могло превратиться пойти по пизде. Ему-то чего вдруг понадобилось, они ведь на меня до этого никакого внимания не обращали. Ездили и хуярили моих врагов и своих бывших хозяев, у которых приоритет приказов оказался ниже, чем у меня.

На самом деле эти придурки на ядерной бомбе сидели. Нужно было им технику забирать, горюче-смазочные вывезти, а базу подорвать к хренам. Потому что придет потом какой-нибудь приказ на зачистку по восстановившейся сети, или ИИ с ума сойдет на хрен. И начнется резня.

Ну примерно то, что сейчас началось.

— Майор Краев, — сухо произнес робот. — Уточните задачу.

— Контроль и зачистка базы, — выдохнул я.

Машина зависла. Несколько секунд полная тишина, только гул вентиляции в бетонном коридоре. Ну да, если тут воздух не гонять, то рано или поздно вся краска пузырями пойдет.

— Запрос уточнения подтверждения. Назовите код?

Сука. Опять код. А у меня в голове только звенит, ни единой чёткой мысли. Я почувствовал, как по спине потек пот, ладони прилипли к рукояти автомата. Ещё пара секунд — и он сочтет меня врагом.

— Код утерян при эвакуации штаба, — рявкнул я. — Приказ выполняется в аварийном режиме!

Пауза. Длинная. И я себя в этот момент чувствовал так, будто из меня жилы тянут наживую. Робот будто всматривался в меня, оценивая мимику, дыхание, каждый жест. Я уже приготовился. Расстреляю ему оптику, больше шансов будет скрыться от пулеметной очереди. Потом рывок вдоль стенки, за спину зайти и по аккумулятору уебать. Бронебойные пули его защита не остановит.

— Принято, — наконец-то произнёс он. — Продолжаю зачистку базы.

Башня дрогнула, и красный датчик погас. Робот развернулся и медленно покатил вперёд по коридору. Я выдохнул сквозь зубы и вытер пот со лба. Блядь, еще немного — и эта железка превратила бы меня в фарш.

Я шагнул дальше, к массивной двери. Что за ней? А хрен его знает, может быть и ядро базы, а может быть, еще что-то. Я приложил ухо к металлу. С той стороны доносились голоса. Несколько человек. Спорили. Даже не так, орали на повышенных тонах друг на друга. Но живые есть, это точно. А друзей у меня тут нет, только враги.

— Эй, робот! — сказал я шепотом. Как к нему обратиться еще? — Есть команда.

Он резко остановился, гусеницы стали вращаться в разные стороны, и эта металлическая туша развернулась практически на месте.

— Ожидаю приказа, — послышался низкий голос.

— Зачистить помещение, — приказал я.

— Приступаю к выполнению приказа. Пожалуйста, отойдите.

Робот дернулся, словно получив разряд тока, и с ревом сервоприводов подъехал к двери, а потом развернулся. Механический манипулятор выдвинулся из корпуса и впился в массивную ручку, а потом с лязгом потянул створку на себя.

Я отступил в сторону, прижал автомат к груди. Сердце бешено колотилось. Нет, все-таки эти боевые машины — это сила. Но соседство с ними меня решительно не устраивает. Мало ли, найдется человек с еще более приоритетным доступом, чем у меня. И который еще и знает все аварийные коды.

Дверь со скрипом приоткрылась. Робот рванул вперед. Гусеницы заскрежетали по бетонному полу, он проломился внутрь и мгновенно превратил пространство за дверью в ад.

Стук выстрелов его пулемета перекрыл все. А потом раздались крики. Короткие, захлебывающиеся. Один, другой, третий. Кто-то орал матом, кто-то пытался отстреливаться — прозвучала длинная паническая очередь из автомата, но все это потонуло в гуле металла и автоматическом грохоте.

Я прижался к стене, дожидаясь, когда все закончится. В висках стучало так, что я думал — сейчас кровь пойдет из ушей. Контузило что ли опять? Хотя вроде слышу нормально относительно. Не так все плохо, как могло бы быть.

И тут наступила тишина. Было слышно только тяжелое дыхание вентиляторов и металлический скрежет робота, который медленно выполз обратно в коридор. Его башня повернулась ко мне:

— Задача выполнена. Сопротивление подавлено.

Я кивнул, хотя понимал, что он этого жеста не все равно не поймет. Для него важны только команды. Кстати, подавать их можно было не только голосом, но и жестами — он должен был понимать универсальный спецназовский язык.— Защищать периметр, — скомандовал я.

Железка развернулась и застыла у двери, перекрыв вход, будто автоматическая турель. Если кто попытается пройти, то он тут же и умрет.

Я проскользнул за него, нырнул в следующее помещение. Огромный зал, да, что-то типа командного пункта. И снова столы навалены, тут они собирались держать оборону. Потому что за следующей дверью должен находиться терминал с доступом к ядру системы.

Выглядело тут все… Некрасиво. Трупы были разбросаны по полу, все валялось по сторонам, причем целых пулеметы робота вообще не оставили. Я сделал несколько шагов вперед, стараясь не заляпать ботинки кровью, которая щедро заливала пол, повернулся, услышав хрип. Увидел, как один из бойцов тянет ко мне руку, которая была полностью алой. Из дырки в его груди шли пузыри.

— Помоги… — прохрипел он.

Я навел точку голографа ему в голову и нажал на спуск. Убить врага — храбрость и доблесть. Обречь его на мучительную смесь — подлость. Мучить человека можно только в нескольких случаях: когда тебе надо от него что-то узнать, или когда ты делаешь это для его спасения. Например, отрезаешь обрубок ноги, от которого и так ничего не осталось.

Все, следующая дверь. За ней должно было то, что мне нужно. Я перехватил автомат правой рукой, зажав приклад под мышкой — можно стрелять и так, потянул на себя створку, тут же просунул ствол в дверной проем и увидел парня в форме, который как раз ударил по клавиатуре терминала ладонью.

— Сука, твою мать! — заорал он. — Да что с тобой такое случилось?

Он резко обернулся на звук открывшейся двери и уставился на меня. Я навел на него ствол автомата, прищурился.

— А ты кто еще такой, сука? — спросил он.

— К стене отойди, — я чуть мотнул головой. Стрелять прямо так и попасть, скажем, в монитор, мне не хотелось. Как и оттирать его мозги от клавиатуры потом. Оно все противоударное и водонепроницаемое, конечно, но все же.

— Слышь, мужик… — проговорил он, поднимая руки. — Это из-за тебя система взбесилась? Мы можем все нормально решить, не надо джазу…

— К стене, я сказал, — мне пришлось добавить в голос стали. Если не послушается, то придется его пристрелить.

Он понял, что спорить