Врата Бездны. Агент-Изгой - Наиль Эдуардович Выборнов

Знакомый, очень. Что-то из моей насыщенной прошлой жизни. Однако я не мог понять, кому он принадлежал. Кое-как я оторвал взгляд от асфальта, поднял голову и увидел...

Девушка в теле, не очень высокая, но при этом гармонично сложенная. Длинные светло-русые волосы выбриты с одной стороны, и там располагаются дополнительные разъемы для подключения. В Новой Москве такое делают действительно крутые хакеры, способные работать сразу с несколькими устройствами.

— Крисси? — прохрипел я, и не узнал своего голоса. Будто вместо моих же голосовых связок мне установили херовый имплант.

— Да, узнал все-таки, — она улыбнулась, но ее улыбка больше была похожа на хищный оскал.

Наше знакомство началось с того, что я спас ее жизнь. Тогда она украла не те данные из сети крупного производителя синтетического мяса. Ее похитили и должны были передать им в руки. А я ее вытащил.

Мы долго и плодородно сотрудничали. Периодически трахались, потому что нас влекло друг к другу со страшной силой. Но при этом никогда не были вместе. Сперва у меня была одна девушка, а потом другая. Впрочем, первая тоже считала, что мы просто трахаемся и делала это на стороне. А вторая... Вторая, пожалуй, любила меня. А потом умерла страшной смертью, сгорела заживо. Я мог только облегчить ее страдания, застрелив ее.

— Прости меня, Крисси, — прохрипел я. — Прости. В том, что с тобой случилось, виноват я. Никто другой.

— Я сама потеряла бдительность, — ответила она. — Так уж получилось. Ты торопился меня спасти, только вот я уже была обречена. Ты постоянно куда-то торопишься, заметил? Бежишь, сломя голову по чужим головам, и не обращаешь внимания на то, что вокруг. Может быть, тебе пора остановиться?

— Я не могу, — ответил я. — Такова уж моя судьба. Остановишься — умрешь.

— Ты думаешь, это судьба? — спросила она. — Судьбы нет. Вся твоя жизнь — это последствия собственных выборов. Бог дал нам самый большой дар и одновременно самое большое проклятие — свободу воли.

Мне хотелось сказать ей, что не стоит упоминать Бога в аду. Но это правила. А она никогда не уважала никаких правил.

— Когда ты поверила в Бога? — спросил я.

— Это ты в него веришь. В глубине души. Хоть и делаешь вид, что это не так. И сейчас перед тобой стоит выбор: дойти до места или умереть. Сделать его можешь только ты.

Я хотел попросить о помощи, но не успел. Голова девушки взорвалась, будто в нее выстрелили из дробовика. Как мне показалось, я даже расслышал раскатистый звук выстрела. Тело упало на землю, пролежало несколько секунд, а потом исчезло.

Я зашарил рукой за поясом под курткой, но оружия там не было. Похоже, что я сунул его недостаточно глубоко, и оно попросту выпало. Упав на землю, я перекатился в сторону, сместившись с линии огня, но никто по мне не стрелял. Секунда, другая, а я так и продолжал лежать.

Попытался оттолкнуться от земли руками, чтобы подняться, но не смог. «Руки-базуки», такие мощные и сильные, отказывались меня слушаться. Сил не было вообще.

Крисси так и умерла. Ее убил мой отец, легендарный наемник по позывному Князь. Тот самый, о котором я в последнее время вспоминаю очень часто, которого боюсь. Он отнял у меня слишком много, пусть мне и удалось в конечном итоге отправить его в переработку.

И тут я смирился. Я умру тут, на грязном асфальте, и никто мне не поможет. Так уж получается.

Будет ли у меня второй шанс? Мне говорили, что у некоторых он есть. Кому-то удается переродиться во второй раз, и их «окончательная смерть» оказывается вовсе не окончательной. Я растворюсь в вечности, или это произойдет?

Никто мне не говорил, от чего это зависит. Потому что никто и не знает. Может быть, от деяний человека, от того, что он делает? Я сотворил уже немало, но ни о кого язык не повернется назвать это добром. Как и в прошлой жизни я мало что можно назвать добром. Да, я стал Легендой, но скажет ли кто-нибудь мне спасибо? Да, я делал это это из лучших побуждений, башни Новой Москвы-сити я взорвал чтобы не дать поработить людей окончательно, сделать их послушными болванчиками. Но это не отменяет того, что я сотворил огромное количество насилия. Может ли насилие быть во благо?

В аду вообще добро делать достаточно сложно. Но может я все-таки вернусь сюда?

Остается надеяться только на это.

Я услышал позади себя шаги. Кто-то ступал очень мягко, практически не производил шума, но у меня стоял отличный слуховой имплант, так что я смог их различить.

Кто-то подхватил меня и помог подняться на ноги. Я повернулся и увидел знакомое лицо. Светлые волосы, волевые черты, гладко выбрит, как и всегда. На плечах — кожаная куртка характерная для наемника и воспринимающаяся мной уже как униформа. Ниже — длинные красные шорты. Это был Чех.

Тот самый, что вовлек меня в криминальный мир, сделал наемником. Тот самый, что повесил на меня долг, а потом простил его, когда я вытащил его бессознательное тело из Старой Москвы и отвез его к рвачу. Тот самый, что умер один раз сразу после того, как решил завязать, но оказался спасен корпоратами и провел целый год в их тюрьме. Тот самый, с которым мы выживали в Казани, полной зомби.

Тот самый, что закрыл меня своим телом от пули, во время финальной бойни, которую устроили корпораты в стенах Казанского Кремля. Пожертвовал собой, чтобы спасти мою жизнь. Которой я так глупо распорядился, когда вместо того чтобы свалить куда-нибудь на Кубу, решился мстить всему миру. А потом сдох в канаве.

— Чех, ты тут? — спросил я. — Ты же верил в Бога. Ты должен был попасть в рай.

— А с чего ты решил, что я туда не попал? — спросил он. — Пошли давай, иначе сдохнешь тут посреди улицы.

Я зашагал дальше, опираясь на плечо Чеха. Он практически тащил меня на себе, потому что мои ноги были как ватные и отказывались удерживать тело. Время наконец-то пошло по-нормальному, и с каждым шагом я видел, как нужное здание приближается.

Наконец-то я оказался у входа. Посмотрел на камеру над ним, помахал рукой. Кое-как Чех помог мне подняться на крыльцо и позвонил в видеофон. Несколько секунд ничего не происходило, а потом