Хогвартс - Inferiat

что никто не пробовал уже вызвать и таких. Всякие «Некрономиконы» обычно просто так не теряются, если не в фамильных библиотеках. А если и теряются, то имеют обыкновения всплывать через какое-то время. Вместе с кучей трупов.

— Если бы речь шла об обычном маге, то я бы сказал, что парой локальных прорывов и все, — подумав, сказал Альбус. — Отделы тайн по всему миру всё-таки контролируют ситуацию. Но, если мы говорим о безумном и крайне сильном бессмертном маге, со множеством сторонников, я даже представить боюсь, что он может сделать в союзе с демонами.

После его слов повисла напряженная тишина, прерываемая только визгами уродливых птиц, которые пытались преодолеть воздушные вихри и долететь, но нашего уровня. Это у них получалось слабо. Внутри купола ветер хоть и был, но не такой сильный. Снаружи же на такой высоте он закручивался в песчаные вихри, заставляя догадываться о своей явно магической природе.

Не знаю, о чем размышлял Дамблдор, а я думал о том, сколько еще проблем, секретов и страшной фигни таит в себе магический мир. Стоит уже увериться, что ты достиг дна, осмотрелся, как-то разобрался с новыми проблемами, как оно проваливается и ты обнаруживать ещё один уровень мрачной хронической хрени.

Сначала обычные маги, затем крестражи, лич, шогготы… Теперь вот демоны за порогом нарисовались. Сколько я не думал, совершенно очевидно было то, что срочно нужно уничтожить корень всех этих проблем — Волдеморта. Пока не стало слишком поздно, и землю не захватят рептилоиды, зеленые человечки, или еще какая-то оказавшаяся реальностью дичь.

— Тогда не будем терять времени, — поднялся я с прохладного камня, поглядев на оставшиеся пару десятков ступенек. — Пора возвращаться, нам ещё Волдеморта гасить.

***

— Послушай, а в твоём роду точно не было предсказателей? — задумчиво проговорил Альбус, припомнив мне тот случай с песчаным драконом. — Не знаю как про решение всех проблем, а на миллион галлеонов здесь золота точно будет. И даже больше.

— Нда… — протянул я, и сам немного опешив от увиденного. На убранство храма шумеры, или кто это там был, не скупились совершенно. Черный камень на входе сменился золотом и драгоценностями. И не просто позолотой. Весь квадратный храм был выполнен из чистого золота, монолитом врастая в черный камень на самой вершине зиккурата.

Прямоугольный вход по бокам был украшен резными фресками, где люди приносили подношения божеству с чертами быка и человека. Там же он создавал оружие, воскрешал мертвых, поражал какого-то лысого человечка с клиновидной бородой, которого судя по картинкам тут же и похоронили и делал много еще интересного. Правда не очень понятного. Картинок было не так чтобы очень много, больше клинопись, которую я не понимал.

А вот Альбус, похоже, понимал:

«Энлиль, кто сидит широко на белом престоле, на высоком престоле,

Кто совершенствует законы власти, главенства и царствия,

Боги Земли склоняются в страхе перед ним,

Боги Небес смиренны перед ним», — продекламировал Дамблдор, явно переводя текст с большой таблички над входом.

— Ты знаешь Шумерский? — удивлённо посмотрел я на светлого мага, который с интересом продолжал разглядывать древние письмена. Он даже об усталости позабыл, жадно вглядываясь в разные картинки, вдруг притворившись глухим. — Альбус!

— Я уже был в Шумере, — наконец сбил я его запал и он соизволил объяснить. — Это храм верховного бога шумерского пантеона — Энлиля, бога ветра, воздуха, земли и бурь.

— Теперь становится ясно, почему так ветрено, — усмехнулся я, поняв, что на площадке как раз таки ветра воск не было. — Я не хочу тебя отвлекать от изучения местной мифологии, но нам похоже туда.

Я указал на вход.

— Да… ты прав, — с явным сожалением оторвался Альбус от изучения стенок. — Пойдем.

И мы пошли, осторожно проникая вглубь храма. Сначала я думал о том, чтобы зажечь огонь, но в целом тут было достаточно светло. Золото как-то отражало солнце своей поверхностью, освещая в том числе и внутренности храма.

Небольшой коридор вывел нас в высокую квадратную залу, в центре которой с потолка спускался поток света, освещая величаво расположившуюся на большом троне — лазуритовую статую все того же Энлиля, немного изменившего имидж. Теперь вместо бычьих черт у того был просто шлем с рожками, а само лицо вполне себе человеческим. В одной руке тот держал посох, в другой — нечто вроде… бублика, из хрусталя. Ну а на золотом подножии гигантского трона сидел…

— Да ну, опять?! — воскликнул я, увидев того, кто ухмыляясь сидел снизу трона.

Это была мумия, одетая в потрескавшийся и пробитый в паре мест доспех из старой кожи, с выцветшим от времени длинными волосами, которая ухмыляясь белыми зубами смотрела в сторону нас. И я точно узнавал эту мумию, так как довольно неплохо сохранившиеся черты лица улыбающегося мертвеца были очень похожи на те, что я видел в зеркале…

— Арктурус? — тоже узнал в мертвеце моего деда Дамблдор, поднимая меч Годрика в оборонительной стойке

— И снова не мертвые родственники, — также приготовил я к бою кинжал… Но труп все так же смотрел на нас мертвым взглядом. Так и стояли, пока до меня не стало доходить, что что-то не так. — Если ты собираешься внезапно ожить, то лучше сделай это сейчас!

Предупредил я, делая шаг в сторону мумии.

Но та также сидела и смотрела на нас. А Дамблдор вдруг опустил меч.

— Посмотри на постамент и руку, — произнес он, а я наконец заметил, что у мумии нехватает одной руки, а золото постамента заляпано давно засохшими бурыми разводами, по большей части превратившимися в пыль.

Я уже смелее подошёл к мумии, увидев что во второй руке держит небольшой кинжал, с крайне знакомой рукояткой и сломанным лезвием, а на золоте постамента рублеными символами вырезано: Здесь принял свою смерть. Арктурус Сириус Блэк III. Передайте сыну: сражаться до конца…

— Toujours Pur, — произнес я девиз рода Блэк и еще раз осмотрел тело все-таки мертвого родственника, не свалиться с постамента которому мешала только броня из кожи василиска, служащая каркасом к гордо выпрямленной спине. — Всегда чистый… Похоже, он действительно умер.

— Эх, Арктурус… — грустно проговорил Директор. — Так значит вот куда он все же исчез. Теперь все становится понятнее.

— Ты так и не рассказал, как вы познакомились? — спросил я, не зная даже, радоваться мне, что Арктурус не превратился во что-то