Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев

Когда Умаров оказался на юте и трап со спасательным кругом были убраны, все немного расслабились. И хотя для тех, кто там присутствовал, ситуация казалась забавной, на самом деле проступок Умарова был довольно серьёзным. Вот так прыгнуть в воду в иностранном порту, который находился под юрисдикцией военных, было большим риском. Если бы местные это увидели, у капитана были бы серьёзные проблемы и событие это непременно дошло бы до Москвы. Командование ВМФ в таком случае могло вполне снять с должности капитана по возвращении корабля в родную гавань. Умарову это тоже не сулило ничего хорошего.

Но тогда Умаров об этом точно не думал. Он уныло взглянул на пульт, на людей вокруг и произнёс единственную возможную в этом случае фразу:

– Надо выпить… За тех, кто в море.

Все весело рассмеялись и отправились продолжать веселье. Уже через час старпом обо всём знал. Кто донёс – не выяснили, но никто не удивился. На корабле обо всём происходящем становится известно всегда очень быстро. А как только капитан ступил на корабль (случилось это за двадцать минут до прихода Кравцова), старпом поспешил доложить ему об инциденте.

Капитан вызвал к себе командира группы АТД и пытался вести с ним диалог в тот самый момент, когда Даня стоял возле трапа с Вороном.

Спустя некоторое время вышел Умаров и, едва связывая слова, проговорил:

– Кравцов… иди-ы… тебя «кэп»… зовёт.

– Зачем?

– За меня… Буде-е-шь.

Казалось, Умарова вся эта ситуация забавляла. Он не отдавал себе отчёт в происходящем и продолжал веселиться. Данила прошёл в каюту капитана и в течение пятнадцати минут убеждал его не принимать поспешного решения о докладе на БПК. Капитан опасался, что в таком состоянии командир АТД может залезть в арсенал и добраться до оружия, не отдавая отчёт в своих действиях. К тому же он хотел запретить сход с корабля завтра всей группе, дабы наказать их за проступок командира. Кравцов убедил его в том, что они за него ответственности не несут и их вины в этом нет, а возле КХО поставит дополнительно человека, который объявит тревогу в случае попытки офицера добраться до оружия. К тому же пришлось долго убеждать капитана в том, что Умаров нормальный офицер и ничего дурного больше не выкинет. А чтобы капитан был спокоен, сказал, что лично будет за ним следить, пока тот не уляжется спать.

– Хорошо, – сказал в итоге капитан. – Но только смотри, не дай бог, он что-нибудь ещё выкинет.

– Я за ним прослежу. У него бывает такое, иногда. Но поверьте, своё дело он знает и к оружию не полезет никогда.

На том и разошлись. Даниле в ту ночь выспаться не удалось. Умаров уснул только к утру. До закрытия магазина он успел купить второй вертолёт, но запускать не стал. Весь экипаж благополучно вернулся из города, и происшествий в ту ночь больше не было.

13

На следующий день всё прошло как нельзя лучше. Умаров на удивление не стал продолжать свой праздник и вместе с друзьями-водолазами отправился в Салалу. Большая часть экипажа весь день находилась в городе, и на корабле было относительно спокойно. Парни, дежурившие вчера, тоже ушли.

Данила стоял на трапе с восьми утра до полудня. Время летело быстро. Пока провожал всех на автобус, с каждым перекидывался парой слов и давал советы, куда сходить. Затем побеседовал с матросом, который дежурил с ним на трапе. Чуть позже остальных с корабля сошёл капитан.

После смены Кравцов решил заглянуть к Лене. Обед уже прошёл, хотя есть было, в общем, и некому. Тем не менее, заглянув на камбуз, он поинтересовался, не нужна ли ей помощь. Она с благодарностью отказалась и сказала, что почти закончила. Потом робко пригласила его к себе в каюту выпить чаю.

Со вчерашнего дня им не было смысла скрывать свои отношения. Все уже и так обо всём знали. Единственный вопрос, который теперь был спорным на корабле, так это спали они вместе или нет. Тут шансы были пятьдесят на пятьдесят. Одни с уверенностью утверждали, что спали, мол, на дворе двадцать первый век и они успели переспать, как только познакомились. Некоторые считали, что с этого всё и началось. А другая половина стойко доказывала, утверждая обратное. Ведь если бы спали, то наверняка хоть один человек, да застукал бы их за этим занятием в каком-нибудь уединённом месте, коих на корабле не так уж много, а вернее – одно. Женский душ. И всё-таки никто не видел, чтобы Данила заходил туда, а значит, и шансов на их соитие было катастрофически мало.

Было бы глупо обвинять людей в таких вот грязных обсуждениях. В конце концов, количество развлечений в однообразной морской жизни строго ограничено, и сплетни являются одним из способов массовой психотерапии.

Пока ему открыто никто не сказал ничего подобного, Данилу эти слухи особо не волновали. Но как он поведёт себя, если что-то не то услышит, для него самого было загадкой. Справедливости ради надо сказать, что несмотря на все свои положительные стороны, были у него и значительные недостатки.

Порой он был чересчур вспыльчив и плохо контролировал свои действия. Кроме того, он мог не задумываясь оскорбить своих даже самых близких друзей и делал это без особой на то причины, просто шутки ради или когда настроение было плохим. Случалось это нечасто, но тем не менее случалось. Иногда, когда дело вообще обстояло не лучшим образом, он просто не знал меры и мог без особых усилий довести человека, указывая на его недостатки. Зачастую прекращали это уже сторонние наблюдатели, видевшие не лучший исход таких оскорблений. Кравцов останавливался и даже признавал, что неправ. Но осадок у людей после такого всё равно оставался.

Но не это самое страшное. Самым серьёзным недостатком Данилы, который он сам признавал и которого даже немного опасался, была его вспыльчивость. У него была крепкая выдержка практически в любой ситуации. Но были случаи, когда он заводился с самых нелепых мелочей, на которые другие и внимания не обратили бы.

Самый известный из таких случаев произошёл не так давно. Однажды Данила вышел из себя, когда один из матросов у него во взводе стоял в строю с неначищенными берцами. Он, как и подобает заместителю командира взвода, сделал ему вполне оправданное замечание. И всё бы ничего, но провинившийся матрос грубо ответил ему что-то невнятное вместо должного «так точно» и «есть». Заведённый этой мелочью Кравцов достал из своей