Эра Эфеба - Галина Николаевна Полынская

– Они не могут, – сдержано произнес Феликс, неотрывно глядя на дорогу.

– Почему энто? – поинтересовался Никанор.

– Потому что я тоже часть творящейся истории.

– Не уразумели!

– Да и не надо.

К Химкинскому лесу они добрались даже раньше, чем рассчитывали. Заехав в чащу, насколько было возможно, машины остановились. И Никанор сказал:

– Пробегусь-ка я, обстановочку разнюхаю! А вы туточки покамест обождите.

Феликс утвердительно кивнул. Выйдя из автомобиля, старик отошел в сторону, за поваленные деревья и вскоре оттуда вышел крупный зверь, похожий на волка с длинной серо-седой шерстью. Встряхнувшись, волколак обернулся, взглянул на машины янтарно-желтыми глазами и побежал в чащу, скрывающую заброшенный особняк.

Открыв дверцу, Феликс вышел из салона, следом за ним показались и остальные. Ясный легкий день наполнял весенний лес чистотой, прозрачностью и заливистым птичьим пением. Юная зелень сверкала в солнечном свете, словно каждый листок сам по себе светился изнутри торжественной радостью жизни. Природная красота мигом развеяла мрачные тени, затянувшие в лесную чащобу сотрудников агентства «ЭФ».

– Красота какая! – Арина глубоко вдохнула пряный воздух и подставила лицо теплым золотым лучам. – Сейчас бы просто погулять…

– А не вот это вот всё, ага! – улыбнулся Гера.

Парень прищурился, глядя на березовую ветку над головой девушки. Ветка плавно наклонилась и пару раз провела по щеке Арины, погладила хрупкими резными листочками. Девушка ойкнула от неожиданности и рассмеялась.

– Грибы пойдут, надо будет организовать коллективный выезд на природу, – сказала Алевтина, деловито поглядывая по сторонам. – И погуляем, и польза заодно.

– Согласен, – поддержал Сабуркин. – Получится как корпоративное… что-то там… объединение какое-то. Феликс, ты грибы любишь?

– Обожаю, – ответил он, глядя в просвет между деревьев, куда убежал оборотень.

– Нет, ну всё понятно, а собирать хотя бы? Ты их вообще собирал когда-нибудь?

– В молодости, во время войны, чтобы не умереть от голода.

– Какая удача, Феликс Эдуардович, что вы не умерли от грибов, – заметила Арина. – Значит, опыт позитивный, стоит повторить.

Вскоре вернулся Никанор Потапович. Из леса оборотень вышел уже в человеческом обличии, лишь глаза старика всё еще оставались янтарно-желтыми, с вертикальными зрачками. Прокашлявшись, он рассказал, что особняк по всему периметру обнесен сеткой рабицей, по верху мотки колючей проволоки под напряжением. На ограждении висят таблички: «Идет реконструкция! Проход запрещен!» Ремонтных работ не видно, здание заброшено, вот только левый флигель точно обитаемый. Часть окон закрыта фанерными щитами, часть с целыми новыми стеклами. На территории вокруг, поблизости в лесу всё тихо, никаких движений не наблюдается.

Выслушав секретаря, Феликс взял из машины сумку, набросил ремень на плечо и направился в глубину чащи. Последовавшая за ним команда невольно постаралась производить как можно меньше шума, так как их начальник передвигался по лесу совершенно беззвучно – словно тень скользила между деревьями и ни одна ветка не треснула под его ногами.

Старая усадьба возникла подобно затонувшему кораблю призраку – пускай разрушенный, разбитый, но всё равно до последнего гордый и прекрасный. С момента визита Феликса к купцу Гельтищеву, здание сильно изменилось, пережив нескольких перестроек, но остался узнаваемым центральный вход, сам главный фасад с плавными обтекаемыми линиями классического стиля.

У левого флигеля, соединенного с жилой частью дома надземным переходом, имелся свой, отдельный вход и закрывала его новая современная дверь.

Оценив открывшуюся перспективу, Феликс кивнул на металлическую ограду и сказал:

– Валя, давай, ты знаешь, что делать.

Сабуркин шагнул вперед, поднял руки и раскрыл ладони. Лицо бывшего десантника побагровело, лоб заблестел испариной, а пальцы начали мелко подрагивать, словно через них пошел ток высокого напряжения. Сначала покачнулся моток колючей проволоки сверху ограды, затем начала рваться сама сетка рабица. Заискрило электричество, прозвучала пара коротких хлопков, железные прутья разошлись в стороны, как пластмассовые и в образовавшийся проход устремились сотрудники агентства «ЭФ».

Глава 59

Замок послушно щелкнул ригелем под ладонью Сабуркина, дверь приоткрылась, повеяло плесневелой сыростью с примесью какого-то специфического запаха. Никанор втянул ноздрями воздух и сказал:

– Аммиаком тянет, што ли?

– Похоже, но нет, – ответил Феликс. – Это гидразиновое соединение, используется для стабилизации адренохрома. Видимо здесь происходит финальная сборка препарата.

Они вошли в сумеречный коридор с черными пятнами на стенах и кусками свисающей с потолка отслоившейся штукатурки.

– Ищем вход в подвал? – шепотом произнес Герман.

– Неа, оттудова запашок опускаится, – Никанор указал пальцем на облезлый потолок.

Но, прежде чем подняться, они прошлись по первому этажу. Небольшая его часть оказалась отгорожена металлическими дверями от остального здания, пара комнат была вычищена, облагорожена и отведена под склады. В одном помещении находилась готовая продукция – штабеля железных термобоксов, заполненных ампулами с прозрачной, чуть желтоватой жидкостью.

Брезгливо поморщившись, Валентин предложил:

– Могу сдавить все ящики в гармошку вместе с отравой.

– Это вещественные доказательства, – сказал Феликс. – Оставим полиции.

Соседняя со складом комната напоминала ритуальное помещение. Стены, потолок, даже пол покрывали знакомые угольно-черные рисунки – орнаменты, вписанные в огромные круги. В центре и по углам комнаты на определенных точках и линиях рисунка стояли резные деревянные статуэтки высотой приблизительно в локоть, изображающие странных мифических персонажей. Между ними находились фигурки поменьше и попроще, простые деревянные болванки, покрытые легким слоем светлой пудры, с едва обозначенными кукольными чертами – восемь штук. Все поделки выглядели достаточно просто, незамысловато, но отчего-то создавалось впечатление, что они живые. И ощущение это было настолько ярким, что внутрь никто не рискнул заходить.

Выглянув из-за спины Феликса, Арина бросила в комнату быстрый любопытный взгляд и поинтересовалась:

– Что значат эти жуткие рисунки?

– Печати, усмиряющие духов, – ответил он.

Стоя на пороге, Феликс отчего-то особо внимательно рассматривал пару высоких статуэток в дальних углах. Затем ткнул пальцем в одну из них и сказал:

– Так, кажется это моё.

– Поясни, пожалуйста, – попросил Сабуркин.

– Демон из моей домашней коллекции, высвободился недавно не без помощи этих духовных активистов.

– А как ты его узнал? – заинтересовался Гера.

– Он был заточен в африканскую маску, провисел в хранилище перед глазами почти девяносто лет. Так что я вполне способен опознать свое имущество.

Феликс прошел в комнату, взял статуэтку, сунул в сумку и сказал:

– Потом надо будет всё собрать и вывезти отсюда. Опасные это игрушки.

Больше обустроенных помещений не оказалось, можно было подниматься этажом выше. Лестница была старой, но подремонтированной, ступеньки не скрипели. Поэтому персонал лаборатории узнал, что в особняке гости только тогда, когда они зашли непосредственно в лабораторию. В просторном чистом помещении с необходимой техникой и зачем-то еще – операционным столом, находилось четверо молодых мужчин в спецодежде и медицинских масках.

– Вечер в хату, – мрачно произнес Герман.

– Никому не двигаться, – добавил Сабуркин.

Прежде