Эра Эфеба - Галина Николаевна Полынская

собрания. Пока адепты оторопело таращились на это явление, Феликс прошел к барокамере, поставил на нее сумку, расстегнул молнию и принялся доставать, раскладывать кости на прозрачной крышке. Действовал он спокойно, рутинно, словно находился в одиночестве.

Молодой мужчина в чалме – светлоглазый, с простым, приятным лицом, понаблюдал за ним, скользнул глазами по остальным непрошеным гостям, задержав взгляд на лохматом старике, оставшемся стоять у двери, и сказал:

– Эффектно, очень эффектно. Кости испанского мальчика привезли, правильно понимаю?

– Алонсо Морено его звали, – ответил Феликс, не прерывая своего занятия.

– Хорошо, что привезли, их как раз не хватало. Как к вам обращаться?

– Нумерарий.

– О, так вы из «Опус Деи»? – расплылся в улыбке Униял Джа.

– Именно. Прелатура отправила меня выяснить, откуда столько дерзости у фальшивого индуса, почему он взялся снимать сливки самостоятельно.

– Испанцы слишком трусливые и нерешительные. «Эра Эфеба» провалила миссию.

– Это не повод обкрадывать общество.

– Я ничего не крал, просто забрал своё.

– Общество так не считает.

Разложив кости, Феликс положил череп чуть пониже застывшего бледного лица девушки, постучал пальцем по крышке и сказал:

– Лена знает, что происходит? Давала согласие умереть, чтобы переселиться в статую?

Мужчина в балахоне заложил руки за спину, покачался из стороны в сторону, словно собирался танцевать, снисходительно усмехнулся и ответил:

– Сомнения и страхи – главные камни на нашем пути. Считая свой дар болезнью, она и дальше шла бы по скорбному телесному пути, не понимая своих истинных духовных возможностей. А так мы ей помо…

– То есть, сюда ее обманом уложили? – Феликс снова постучал по крышке барокамеры.

– Это был кратчайший путь убеждения, – чинно кивнул красной чалмой Униял Джа.

– А как уговорили украсть и привезти в Россию подсвечник?

– Не кража это, а восстановление справедливости! – взмахнул руками псевдоиндус. – Отец ее увел ценный предмет обманным путем у некого русского коллекционера. И тот желает вернуть собственность, готов хорошо заплатить. Отца своего Елена не любила, за скупость презирала, а деньги молодой красивой девушке всегда нужны.

Пока он говорил, Феликс склонился над крышкой и внимательно посмотрел на подсвечник, словно ожидал от него каких-то действий. Заметив это, Униял Джа рассмеялся:

– Тоже ереси эфебской наслушались, что скелет с вместилищем духа должны вместе находиться для особого эффекта? Ничего подобного, это не работает.

– Тогда зачем вам понадобился именно этот скелет?

– Чтобы сжечь его и убрать с лица земли все следы материального пребывания эфебов, освободить их полностью и навсегда.

Феликс поднял на него взгляд, посмотрел на улыбающееся лицо с прозрачными, ясными, совершенно пустыми глазами и произнес:

– Вряд ли возможен такой вариант. Вероятнее всего, скелет отправится вместе со всеми вами в полицию. Пусть и давнишнее, но все-таки убийство.

– Он отправится в печь, – улыбка Унияла Джа стала еще шире. – А для вашей приятной компании у меня как раз найдется шесть отличных куколок. Вы же именно за этим сюда пришли – присоединиться к великой миссии на самом высоком уровне.

После этих слов в пространстве возникло ощутимое напряжение – оно пошло сверху, растекаясь колючими волнами. Висящая в воздухе мелочь завибрировала и стала осыпаться на головы и на пол. И вдруг стоявшие вдоль стены манекены одновременно покачнулись и стали медленно поворачивать пластмассовые головы.

Глава 61

Адепты расступились, открывая манекенам проход к центру зала, и принялись хлопать в ладони, создавая размеренный пульсирующий ритм. Это было странное зрелище. Поначалу двигались куклы неловко, медленно, но с каждым шагом всё увереннее, словно на ходу вспоминали, как это делается. И даже сквозь густую яркую краску было заметно, как оживают их глаза и лица.

– Не очень эффектно, на троечку, – сказал Феликс. – Предлагаю заканчивать шоу и переходить к взрослому разговору.

Улыбка сползла, лицо Унияла Джа сделалось по-детски обиженным и злым.

– Не для того прошел я тысячи перевоплощений, чтобы какая-то гишпанская кукарача насмехалась над властью великой миссии.

Невидимые колючие потоки заметно усилились. Вибрация напряжения с ритмическими хлопками лишала сил, глушила рассудок, вводила в оцепенение и оживляюще действовала на манекенов. Их нечто распирало изнутри, словно они как куколки готовились раскрыться и выпустить на свободу своих жутких бабочек.

Гера, стоявший за спиной Феликса, тихо произнес:

– Чего ждем?

Феликс не ответил. Краем глаза он наблюдал за барокамерой – под крышкой возникло едва заметное бледно-зеленое свечение. Оно поднялось как легкий дымок, не имеющий преграды, и растеклось по костям скелета. Мгновенно набрав силу и яркость, свечение поднялось выше, сгустилось и приобрело очертание человеческого силуэта.

– Ола, Алонсо, – поздоровался на испанском Феликс. – Пора гулять, малыш.

Завороженно глядя на это явление, Униял Джа произнес:

– Не может быть. Какой-то трюк, не верю.

Свечение окрасило невидимые волны зеленым цветом, и они пошли направленными потоками вниз, на манекенов. Куклы остановились, парики с одеждой вспыхнули и начали тлеть россыпью изумрудных огоньков.

– Идем домой, Алонсо, – сказал Феликс. Затем он посмотрел на Арину и хлопнул в ладони.

Девушка вздрогнула, очнулась и повторила хлопок. Как от сильнейшего взрыва в здании вылетели все окна, осколки полетели внутрь, в толпу. Атмосфера моментально разрядилась, оцепенение спало. Манекены одновременно развернулись и двинулись в обратном направлении – на зрителей. Люди закричали, заметались, началась паника.

– Стойте! – воскликнул Униял Джа. – Остановитесь! Сила Кали с нами!

Находившийся рядом с черным истуканом Сабуркин растопырил пальцы, резко толкнул воздух и статуя повалилась на пол. Падая, она задела барокамеру, разбила крышку и лишь чудом не придавила Елену. К девушке бросился Гера, он отряхнул ее от осколков и оттащил в сторону.

Светящийся силуэт тем временем поднялся к потолку и с оглушительным треском стал уходить в антенну.

– На выход! – скомандовал Феликс.

Он взял Елену на руки, убедился, что его команда полным составом поспешила прочь, и последовал за ними. Как только группа оказалась снаружи, Никанор захлопнул дверь.

В следующую секунду мощнейший разряд из антенны павильона ударил в центральную башню катушки Теслы. С протяжным воем разошлась круговая волна над лесом, срезая макушки деревьев. Башня загудела, вернула разряд в антенну и павильон внезапно исчез, словно его мгновенно вырезали из пространства невидимыми ножницами. Штырь упал в пустой обугленный круг и наступила невероятная по силе своей тишина.

– В общем, как-то так… – озадаченно произнес Сабуркин, выглядывая из-за сосны.

– Вот теперь эффектно, – сказал Феликс. – Жаль, Никола не видел, он бы оценил.

– Мухину звонить не надо, правильно понимаю? – кашлянул Гера.

– Нет. Позвони Инне, скажи, привезем сейчас к ней в Боткинскую русско-испанскую пациентку.

Алевтина подошла ближе, заглянула в бледно-восковое личико девушки и спросила:

– А она точно живая?

– Да, спит под