Гений Медицины. Том 2 - Игорь Алмазов

И захватив результаты, я направился к Зубову. Тот нашёлся в ординаторской, распивающим с Терентьевым чай.

— Не понимаю, почему ты не хочешь пойти в бар и отметить нормальным магическим коктейлем, — пробурчал гинеколог. — Я тебе что, первоклассник чаем отмечать.

— А тебе отмечать нечего, это Константину нужно сказать спасибо, — отрезал Зубов. Затем заметил меня, — а вот и он! Константин, чего домой не идёте? Я вас ещё полчаса назад отпустил, пораньше.

— Проблема возникла, — отозвался я. — Нужно обсудить с вами наедине.

— Вот уже и не нуждаются они в моей компании, — трагично вздохнул Терентьев. — И выгоняют из ординаторской. Ну и ладно, пойду работать.

Он напустил на себя максимально печальный вид и медленно вышел из ординаторской.

— В чём дело? — спросил у меня наставник. — Только не говорите, что снова чья-то дочь не дочь.

— Дело серьёзнее, — ответил я. — У моей пациентки R75.

В современном мире люди создали такое понятие, как международная классификация болезней. Сделано это было для того, чтобы систематизировать все заболевания, и не возникало путаницы в разных странах. Когда я попал в этот мир, классификацию тоже пришлось учить с нуля.

R75 — это означало лабораторное обнаружение вируса иммунодефицита человека.

— У кого именно? — напрягся Зубов.

— Госпожа Фетисова, — подтвердил я его худшие опасения. — Результат только пришёл. Более точные анализы ещё не брали, к Жиркову проверять базу ещё не ходил. И пациентке ещё не сообщал.

— Ой-ёй-ёй, — только и произнёс наставник, усаживаясь на диван и хватаясь за голову. — Это очень плохо.

Ситуация и в самом деле сложная. Начиная с того, что пациентка непростая, легла на обычное обследование. Точнее как подозреваю, легла она сюда из-за меня. Несостоявшаяся невеста.

— Я предлагаю оставить её пока что на нашем отделении, — предложил я. — Палата у неё отдельная, в коридоры она не выходит. Я поговорю с Жирковым, поговорю с Фетисовой. Нужно только ваше разрешение.

— Пусть пока остаётся в терапии, правилами это не запрещено, — устало кивнул Зубов. — Вы уверены, что хотите на себя взять все эти дела? Всё-таки это моя обязанность, вы всего лишь интерн.

— Она сама захотела, чтобы я был её лечащим врачом, — пожал я плечами. — Поэтому мне и разбираться со всем этим. Я считаю, что это правильно.

— Даю вам полное разрешение, — ответил наставник. — Честно говоря, даже рад, что вы высказали такую инициативу. Сами понимаете… Дело это муторное.

Ещё как понимал. Но с Фетисовой нас связывало многое, поэтому я решил помочь ей сам. Тем более, что только на днях задумался про возможность лечения иммунодефицитов… Но для этого нужно было попасть в храм Великого Ткача. Что сегодня уже вряд ли получится.

Я захватил свою сумку и пошёл в туалет на совещание с Клочком. Он тоже вернулся со всех своих дел.

— Я всё слышал, — вылезая из сумки, тут же отчитался крыс. — И я в шоке. Это точно?

— Надо ещё раз проверить, конечно, — ответил я. — Но ложноположительными они редко бывают. В нашей лаборатории всё точно, анализы не путают. Поэтому придётся мне со всем этим разбираться.

— И в храм Великого Ткача сегодня не попадём, — печально добавил Клочок.

— Вряд ли, — кивнул я. — Хотя потом до него добраться всё же придётся. Если ты прав, и он является местом силы, то мне это пригодится. Я хочу помочь Фетисовой.

Клочок мигом натянул на мордочку хитрое выражение.

— Понравилась кандидатура в кошки-жёны? — пискнул он.

— Даже не начинай, — вздохнул я. — Я просто хочу ей помочь. Лучше скажи, как прошла слежка за Ольгой Петровной? Это она подослала этого утреннего молодого человека устроить спектакль?

— Вряд ли, — покачал он головой. — Ничего подозрительного я от неё не заметил. Пыталась до кого-то дозвониться весь день, но безуспешно. Пару раз даже вслух говорила «Ну возьми же трубку!»

Нетрудно догадаться, до кого именно она дозванивалась. Явно до Соколова. А тому явно снова не до Ольги Петровны.

Что ж, раз это не они подослали этого псевдопациента, значит всё-таки Шуклин. Хотя сыграл удивление он довольно правдоподобно. Помогает ему кто-то из приёмного отделения, но я так и не выяснил кто. Есть догадки, но никаких доказательств.

— Так, пока я занимаюсь всеми делами, проследи за Шуклиным, — распорядился я. — Через два часа встречаемся в ординаторской. Будь уже в сумке к этому времени!

— Принято, — козырнул Клочок. — Ниндзя-крыс спешит на задание. Кийя!

Он запрыгнул сразу в вентиляцию. Надеюсь, внутри он не будет снова кричать эти свои боевые крики. А то всю клинику перепугает.

Я же отправился в инфекционное отделение. Разговор с пациенткой пока отложил, решил сделать все остальные дела. Анализы ей всё равно сдавать только утром, поэтому от того, насколько быстро она узнает о диагнозе, ничего не изменится.

В инфекционном отделении я направился к кабинету Жиркова, и меня чуть не сбил с ног невысокий рыжий молодой человек. Его лицо было покрыто веснушками, а уши торчали в разные стороны.

— Добрый вечер, — он чуть ли не поклонился в знак приветствия. — Меня зовут Андрей Михайлович Енин, я новый врач-инфекционист. Вы к Дмитрию Степановичу? Я сейчас сообщу о вашем приходе. Как мне вас представить?

— НАТАША! — услышал я знакомый крик из кабинета. — Выключи звук у этого конопатого, умоляю!

Ох и весело же здесь теперь. К кабинету подбежала медсестра наташа.

— Андрей Михайлович, вовсе не надо так встречать каждого врача, который приходит по делам к заведующему, — мягко сообщила она. — Это не входит в ваши обязанности. Здравствуйте, Константин Алексеевич, — кивнула она мне.

— Добрый вечер, — улыбнулся я. — Дмитрий Степанович выполнил условия спора?

— Он сказал, что это дело принципа, — улыбнулась она. — Хоть и ворчит теперь сильнее обычного.

— Боткин Константин Алексеевич, врач-терапевт, — представился я Андрею Михайловичу. — Добро пожаловать в клинику.

— И не мечтал, что смогу попасть сюда на работу, — радостно отозвался он. — Приятно познакомиться!

Я кивнул и зашёл, наконец, в кабинет заведующего.

— Явились, — пробурчал