Хуррит 2 - Ивар Рави

— Я не разменяю ваши жизни на её жизнь, Этаби! Мы укроемся в городе, переждём несколько дней, пока хетты будут заняты поисками. Не найдя Ады, они решат, что её уже нет в городе. Свалят на божественный замысел или злые чары похитителей. В любом случае в городе поиски станут слабее, и мы тогда караваном выйдем из Хаттуша. А дальше, следуя своей легенде, неторопливо отправимся домой, в славный город Урук.

— Вешикоане, — машинально поправил меня хуррит, вызвав улыбку: Этаби неисправим, даже теоретически не может отождествлять себя с охраной «сангарского» каравана.

Пробыв с другом полчаса, мы вернулись в город. За время нахождения в «роще ожидания» у Этаби и воинов не произошло конфликтов: охраны караванов держались на расстоянии.

В квартале ремесленников уже вовсю шла работа: гончарные круги вращались, умелые руки придавали совершенные формы кускам глины. Румина не увидел, а вот Исаил был на месте.

— Солнечного тебя дня! — приветствовал меня человек Инлала, удостоившись в ответ пожелания покровительства от Ашшура, верховного бога эсоров.

Парни не зря попросили у меня день на раздумья.

— Иди за мной, — Исаил провёл меня на задний двор мастерской, где находился вонючий септик, наподобие деревенских. В этой части Хаттуша арыков не было, и люди копали ямы в грунте, устраивая сверху затянутую шкурами будку. В стороне от септика находился огороженный загон для скота, в котором блеяли около десятка овец. У входа в загон, три огромных глиняных чана, накрытых деревянной крышкой.

— Смотри, — Исаил отодвинул крышку одного чана и ловко вскарабкался наверх. Не без труда протиснувшись внутрь, поёрзал и скрылся под ячменём. Пару секунд спустя, Исаил вынырнул из ячменя, чихая от пыли.

— Вылезай, попробую сам! — Избавившись от широкой накидки, последовал примеру эсора. Погрузившись в ячмень, глаза не стал открывать: дышалось неплохо, небольшой слой ячменя над головой прекрасно пропускал воздух. Но пыль раздражала, она попадала в нос, вызывая желание чихать и отплёвываться. Вынырнув, попросил у Исаила кусок ткани, чтобы закрыть нос, глаза и рот. Вторая попытка оказалась куда комфортнее — пару часов так можно просидеть.

— Хорошо? — Исаил ждал моей реакции пока я отряхивался.

— Людей, может, будет двое, — лицо эсора вытянулось при моих словах. — Хорошо придумал, но долго сидеть не получится.

— Долго не надо, — гончар показал на неприметную дверь в мастерскую с заднего хода:

— Это женская сторона, но сейчас женщин здесь мало. Можно твоих людей держать там, отгородив от наших женщин. Если придут хатты, они успеют выйти и спрятаться. Как хатты уйдут — мы их вытащим.

На мой взгляд, лучшего укрытия вряд ли найти: от двери мастерской до чанов всего десять метров.

— Запах очень противный, — от септика несло ужасно.

— Мы специально перетащили сюда горшки, раньше они стояли там, — эсор показывал на угол мастерской в двадцати метрах: — Хатты придут, запах будет им мешать, захотят быстрее уйти с этого места, — улыбнулся Исаил. — Ты доволен? Эти люди мужчины?

— Один мужчина, вторая женщина, — я вытащил кошель и извлёк две монеты по пять сиклей: — Когда всё закончится, дам ещё столько.

Исаил вяло запротестовал, ссылаясь на «монету брата», но я смог сломить его сопротивление. Монеты исчезли в его поясном кошеле, а сам эсор заметно повеселел.

— Сегодня ночью, — ответил на его вопрос, когда ему «ждать гостей». Вчера было новолуние, с каждым днём лунный серп будет наливаться силой, давая больше света. А темнота, как известно, лучший друг диверсантов.

Отказавшись от предложения Исаила разделить с ним утреннюю трапезу, согласился выпить немного пива. Этот напиток эсоры готовили куда лучше хурритов и сангаров. Даже фуралы, привыкшие к большей роскоши, присылали целые караваны за пивом хеттов.

Тепло попрощавшись с Исаилом, вернулись к рынку: ещё на подходе к своим заметил оживление. Высокая, стройная чернокожая красавица ходила вдоль торговых рядов в сопровождении двух воинов аналогичного цвета кожи. Только Энии мне не хватало, эта искусительница могла меня узнать даже с опущенной накидкой на лицо.

— Вы идите, я скоро подойду, — отправив Ахбухча и Матига к Самуму, спешно покинул рынок, чтобы не столкнуться с Энией. В прошлый её приезд я очень хорошо провёл время, девушка даже заплатила огромную сумму жрецу Махуа за ночь свободы для меня. Но сейчас предстояло думать головой, а не другим местам, отметая в сторону плотские желания. Чтобы скоротать время, наведался к кузнецам, кузни располагались недалеко от рынка. У одного из кузнецов заметил готовые стремена, всмотревшись, узнал мастера — именно у него мы заказывали первые опытные образцы стремян. Хетты пока не оценили преимущества этого изобретения: кузнец не стал торговаться и уступил две пары стремян за символическую цену.

Вернувшись на рынок, сообщил людям, что ночью предстоит вылазка. Хурриты едва не закричали от радости, большинству претило изображать из себя торговцев-сангаров. После долгого колебания отобрал двоих — Берди и Сархуана, лучших в ближнем ножевом бою. Именно они пойдут со мной к храму. Четверо других должны были изображать убитых стражников, пока мы будем разбираться внутри храма. Рынок в Хаттуше был куда больше, чем в Вешикоане и имел целых четыре входа. Может, поэтому стража его не охраняла, переложив вопросы безопасности на самих караванщиков. Да и сам Хаттуш был относительно безопасным — появление на улице с оружием немедленно пресекалось стражой патрулировавшей город.

День тянулся мучительно медленно, едва солнце скрылось за горизонтом, и над городом стала опускаться ночь, двумя небольшими группами двинулись к храму. Пришло время ночных хищников, именно так и звался мой маленький отряд «спецназа» на языке хурре — «бийс акх». И именно сегодня ночью предстояло боевое крещение. Облака скрыли тоненький серп луны, словно на небе решили помочь нам даже с этим.

Глава 27

Поверх шаровар и суконного полукафтана на нас были накинуты широкие накидки сангаров, скрывавшие кривые поясные ножи. Берди и Сархуан шли со мной, я для маскировки нашёл посох и шёл, скривившись, словно немощный старик. Сархуан поддерживал меня за левое предплечье, Берди шёл впереди, громко восхваляя на сангарском великих хеттских богов. Парень настолько вошёл в роль, что редкие прохожие сочувственно дотрагивались до моего плеча, желая скорейшего здоровья. Ещё две группы воинов в четыре и три человека следовали за нами, сохраняя дистанцию в сотню метров.