Сделай сам 4 - Константин Николаевич Буланов

12 раз всего-то за 1 последний год, а от номинала котировались ныне вовсе в 27 раз выше, то для нас настало время обобрать всех вкладывающихся в биржевые игры мультимиллионеров, которых, между прочим, насчитывалось в США уже свыше 14 тысяч персон.

— И всё же решение принято, — я даже не подумал идти навстречу Форду в данном вопросе, поскольку всё уже было окончательно решено. — Мы продаём свой 50% пакет акций «Ford Motor Company» и, как указано в имеющемся между нами соглашении, в первую очередь предлагаем приобрести их вам.

— Да я бы их купил! Но не за столь умопомрачительную сумму! — хоть все его словесные стенания до меня доводили через переводчика, которым выступал Евсей Дмитриевич, всё отчаяние своего собеседника я и так прекрасно видел. — Восемь миллиардов долларов! Восемь! Миллиардов! Где я возьму такую сумму! Вы что, не понимаете? В стране ни у кого нет таких денег! — с этими словами старик Генри чуть волосы себе на голове не выдрал. Присутствовавший тут же его сын с трудом удержал своего отца от самостоятельного скальпирования.

Да, вы не ослышались. 8 миллиардов долларов! Весь государственный долг Российской империи на сегодняшний день составлял примерно столько же, к примеру. Так что не впечатлиться данной суммой не мог никто.

Однако именно во столько оценили брокеры 50% пакет акций «Ford Motor Company», пусть даже её реальная капитализация составляла «каких-то вшивых» 200 миллионов вечнозелёных президентов США. Но вот прибыль! Прибыль у компании была громадной по всем меркам, какими только ни суди. А потому котировались акции по максимуму биржевого рынка — за 80 долларов цены за каждый 1 доллар задекларированной прибыли. И как раз в этом году предварительные расчёты обещали нам и Фордам прибыль с наших акций в 200 миллионов USD.

Все остальные наши местные активы оценивались ещё примерно в половину данной суммы в плане биржевой цены их акций. И все вот эти потенциальные 12 миллиардов USD мы пожелали получить наличкой на руки и вывести их с рынка США. Для чего не пожалели 100 миллионов долларов на президентские выборы, чтобы получить своего человека с правом вето на самом верху. А то ещё какой-нибудь Конгресс возьми, да наложи вето на наши действия. Ведь, частная собственность частной собственностью, личные деньги личными деньгами, но 12 миллиардов — это вообще-то четверть всей денежной массы, за счёт которой экономика Штатов существовала. Тем более что вывозить я собирался не бумажки, а физические слитки и монеты. По крайней мере, тысяч 5 тонн золота я точно собирался погрузить на «Яковлев» перед убытием домой.

Вот только 5 тысяч тонн — это всего-то 3,302 миллиарда долларов. Так что потенциально оставалось ещё куда-нибудь пристроить 8,698 тех же миллиардов тех же долларов.

Ну, что тут скажешь? Не всё сложилось именно так, как мне того хотелось. Битва за бабло подзатянулась на целых 2 года. Даже удерживаемый нами за «кокушки» местный президент не мог помочь во многих ситуациях. Да так-то и не желал во многом помогать, прекрасно понимая, что мы делаем.

Но и не отдать нам наше местные власти не могли, если не желали совсем лишиться притока инвестиций из Европы. А тех инвестиций, между прочим, было половина всех вращающихся на рынках США средств. Мы же забирали только четверть.

Суды, адвокаты, всевозможные законодательные препоны и биржевые спекуляции стоили нам в итоге почти 1 миллиарда USD, с которым пришлось расстаться. Однако по итогу к началу 1928 года всё закончилось «разведением сторон по их углам».

Форд, Крайслер, Олдс, Смит, Лиланд, Фолкнер — все они, получив от прижатых к стенке за покушение на меня Нью-Йоркских банкиров очень льготные кредиты, выкупили треть наших акций для себя. Тогда как остальные ценные бумаги были постепенно выпущены на свободный рынок и там моментально разлетались по рукам.

Мы же, Яковлевы, за 2 этих непростых и нервных года не только вывезли кораблями Российского Императорского Флота из США, Великобритании и Франции свыше 7 тысяч тонн золота и 3 тысяч тонн серебра, но также выкупили все размещённые за рубежом государственные облигации России и её отдельных городов, чтоб предъявить те уже своему собственному правительству к… Нет! Не к оплате! А к обмену!

Их все по нашей доброй воле меняли на новые облигации, выпущенные всего-то под 1% годовых, вместо 4% или 5,5% прежних, чтобы бюджет империи, наконец, перестал трещать по швам. За что, правда, вытребовали себе немало преференций. А кто бы, блин, не вытребовал? Только лишь совсем дурак!

К примеру, тут же рты заткнули вообще всем и каждому, кто прежде верещал из года в год по поводу устройства нами каскада ГЭС по всему Днепру. Ух, сколько лет все, кому не было лень, выедали нам с папа́ мозги чайной ложкой из-за данного проекта. Начиная от простых крестьян и заканчивая аж митрополитами. Наши поверенные не вылезали из судов и всяких тяжб на протяжении целых 7 лет! Теперь же теплилась в груди надежда, что 4 оставшихся ГЭС и ГАЭС[3] мы выстроим без всяких лишних затруднений, а не как те 4 станции, что на этой реке уже были возведены и пущены в эксплуатацию.

С достижениями того же СССР наши успехи, конечно, было не сравнить пока. Но да и мы, считай, лишь только сейчас действительно начинали развивать свою страну. Плюс, я не собирался разоряться на тысячи мертворождённых или сильно преждевременных проектов, на которых то и дело спотыкалась власть Советов. А потому имелась ненулевая уверенность в том, что у нас выйдет отвести от родины немало бед и достичь недостижимых ранее высот уже в ближайшее десятилетие. Лишь бы сильно иные дураки у власти не мешали!

[1] Бюро Расследований — изначальное название ФБР.

[2] Изумрудный остров — неофициальное название Ирландии.

[3] ГАЭС — гидроаккумулирующая электростанция.

Глава 23

Мавр может уходить. Чуть-чуть в сторонку!

Эх, неправ был Пётр Аркадьевич Столыпин. Не хватило нам 20 лет внутреннего и внешнего покоя, чтобы преобразовать Россию-матушку в нечто по-настоящему грандиозное и недостижимое всеми прочими «партнёрами». Насколько мне это сейчас прекрасно было видно с высоты занимаемого положения и уже имеющихся достижений, нам требовалось выиграть, как минимум, ещё столько же мирного времени, чтобы гарантированно уйти в отрыв.

Именно такая мысль витала в моей голове, пока наш бронетранспортёр мотало из стороны в сторону на многочисленных кочках и ухабах выбранной для передвижения просёлочной дороги. Как-то не приходило