Макс Лазарь - Владимир Кощеев

Итак, периметр.

В этой части плато размещался сарай, в котором спали рабы, и сейчас я смотрел на его заднюю стену. И судя по её виду, о том, чтобы лезть на крышу этого строения, лучше даже не думать. Дендрофекальное строительство в самом чистом виде. Как оно непогоду выдерживает — загадка, а уж с человеческим весом точно не справится.

Пройдя по кромке плато и не касаясь находящегося под напряжением забора, я добрался до свободного пространства сбоку от сарая для рабов. Не могло быт и речи о том, чтобы перепрыгнуть забор или залезть на него. Но хорошо хоть патруль отсюда слишком далеко, и мне никто не помешает.

— И что ты планируешь делать дальше? — спросила Мира.

Вместо ответа я взял в руки два ножа. Рукояти у них резиновые, так что должны выдержать. Блондинка уставилась на меня, как на конченого психопата, впрочем, останавливать не стала. Устало вздохнув, чтобы я понял, какого она обо мне мнения, Мира взмахом руки показала мне места, где будет лучше всего перерезать забор.

Электрический хлопок ударил по ушам, сверкнула вспышка, сразу же включилась сирена, зажужжали, приходя в действие, турели, но страдать от ослепления было некогда. Так что я быстро обрезал ещё два куска проволоки и, отодвинув их скрещёнными ножами, проскользнул внутрь.

Сирена не смолкала, в мою сторону спешила охрана. Быстро сориентировавшись с помощью ассистентки, я нырнул в темноту за вторым сараем, прежде чем на дыру в заборе упал луч света из прожектора, установленного на плато.

— Он здесь, ищите его! — отдал приказ мужской голос из громкоговорителя.

Сирена смолкла, выполнив свою задачу.

Из особняка Селиванова охрана не показалась, зато я услышал, как громко лязгнули стальные плиты, перекрывая вход в дом. Луч света шарил по плато, освещая самые тёмные участки, в которых я мог бы спрятаться.

Добежав до края плато, не снижая скорости, я промчался до теплиц, в которых выращивали урожай рабы, и нырнул в третью от забора. Сигнализации здесь установлено не было, внутри никого не находилось, так что играть в прятки можно было достаточно долго.

— Я думала, ты хочешь пробраться незаметно, — проворчала Мира, внимательно осматривая красные плоды на ветках. — Интересно, какие они на вкус?

— Зелёные, — машинально ответил я. — Этот урожай ещё не созрел.

Прожектор принялся обшаривать теплицы, и я упал на землю, чтобы слиться с ней. Свет прошёлся по моему укрытию, но двинулся дальше, не задерживаясь на мне. Снаружи раздавались недовольные команды.

— Рассредоточиться, — услышал я главное и усмехнулся.

Вот теперь и начнётся игра.

Пару ножей, которыми я взрезал забор, оставил на месте — они всё равно расплавились. Но у меня с собой было ещё несколько. Вытащив первый из запасных, я встал на четвереньки и двинулся к выходу.

Несмотря на команду, охрана ходила не по одному, а парами. И одна из таких двигалась между теплицами. Они не спешили, смотрели внимательно, и сразу в две стороны. Параллельно им шагали ещё несколько таких же пар, которые я разглядел через стеклянные стены своего укрытия.

Дождавшись, когда бойцы пройдут мимо, я приоткрыл дверь и выскользнул за ними. Двигаясь им вслед шаг в шаг, чтобы не создавать лишнего шума, я выбрал момент, когда оба охранника, добравшись до края теплицы, смотрят в разные стороны.

Рванув к врагам, я схватил левого за шлем и, задрав ему голову, вскрыл горло. Его напарник дёрнулся ко мне, но опоздал всего на секунду — лезвие покинуло тело его коллеги и вошло под подбородок. Удержать два массивных тела в руках, чтобы они упали не слишком громко, было крайне сложно — не предназначены они для такой транспортировки. Так что оба рухнули почти одновременно. Я же быстро отобрал боевой дробовик у правого и несколько магазинов к нему у левого.

— Вас там режут, как свиней! — раздался раздражённый голос, и теперь я уже не сомневался, что он принадлежит Михаилу. — За что я вам плачу, уроды⁈ Убейте его немедленно!

Судя по тому, как решительно ко мне побежали оставшиеся охранники, способ не только определить гибель своих людей, но и указать место, где это произошло, у Селиванова имелся. О том, чтобы убежать и спрятаться, речи уже не шло — просто некуда было.

Ближайшая пара, недолго думая, открыла огонь сквозь теплицы. Грохот выстрелов смешался с треском лопающегося на осколки стекла, но пули просвистели у меня над головой. Перебирая локтями, я ползком метнулся назад, к третьей группе охранников, пока вторая продолжала разрушать теплицы.

— Я не могу взломать их связь, — растерянно поделилась Мира. — Не понимаю…

Зато я всё прекрасно понял.

И даже то, почему меня не может напрямую обнаружить Селиванов.

Вскинув оружие, я замер, дожидаясь, когда пара охранников приблизится, и надавил на спуск. Первый выстрел ударил под подбородок одного, а я уже перевёл ствол на другого, успевшего изменить положение тела. А потому пуля вместо того, чтобы убить на месте, долбанула по шлему, опрокинув бойца на спину.

Вскочив на ноги, я подбежал к нему и, ударив прикладом по голове, приставил ствол под шлем. Пуля вошла в тело, на меня брызнуло кровью, и я тут же залёг на труп. Над головой затрещали выстрелы.

Разлетающиеся осколки стекла засыпали всё пространство вокруг, превратив проходы между теплицами в сплошное месиво. Стоило мне пошевелиться, как под ногами захрустело, и охрана открыла огонь вновь — на звук.

— Убейте его немедленно! — раздался крик Селиванова, и я на четвереньках побежал прочь.

В левую руку, попав между пластинами, воткнулся кусочек стекла, и я поморщился от резкой боли, но движения не прекратил. Надо мной свистели пули, врубаясь в остатки теплиц, я слышал крики охранников.

— Их система слишком защищена, — произнесла Мира. — Я слепну, Макс. Тебя скоро найдут. Это…

Последнее слово было сказано так, что я ощутил шок, в котором находился искусственным разум.

Рванув в сторону особняка, я на бегу выстрелил в ближайшего врага, заставив его рухнуть на спину, однако его напарник выстрелил навскидку мне по ногам, и первым же попаданием заставил меня зашипеть сквозь зубы. Даже усиленная Предтечами броня не защитила от удара.

Сорвав с ремня запасной нож, я швырнул его в сторону противника, и клинок вошёл ему в сочленение брони — между грудью и бедром. Заорав от боли, враг прекратил огонь, склонившись к ране, и я добежал до него, чтобы опрокинуть.

В бок ударило несколько пуль, и мне послышался хруст рёбер, но времени не было. Так что я оскалился и, вырвав из раны