Куколка - Виктория Серебрянская

приобрела нехарактерную для землян силу и выносливость. Быстрота реакции изменилась мало. А вот остальное… Остальное пока было неизвестно. Потому что органы и системы продолжали перестраиваться. И я изнывала от неопределенности.

— Как только твои показатели перестанут изменяться в течение четырех-пяти дней, я проведу несколько тестов на стресс, — в лоб сообщила мне Иная, когда я вышла из санузла, освежившись под настоящим душем. — И, если и после этого мутации не возобновятся, я сниму тебя с тренировок для полного и комплексного обследования, договоренность об этом имеется. А пока собирайся! Во-первых, уже время обеда, а во-вторых, я хочу осмотреться. Потом может не найтись для этого времени.

Я без возражений натянула на себя чистую футболку и поплелась следом за Инаей на выход.

— А как ты думаешь… — нерешительно начала я, когда мы уже покинули казарму и топали по центральной аллее по направлению к столовой.

Разговор этот был не нов, потому арлинта сразу поняла, что я имею в виду, но не решаюсь озвучить. Пожала плечами в ответ, глядя на огромные раскидистые деревья, росшие вдоль дорожки. Они напоминали земные каштаны, даже цвели «свечками». Только цветы были глянцево-лилового цвета и одуряюще пахли.

— Сложно сказать… — задумчиво отозвалась медичка. — Во-первых, хоть мутаген для тебя составляла я сама и старалась сделать упор на мускулы, в первую очередь из-за твоего заболевания, предсказать до конца перестройку организма не сможет никто. Нужно ждать. На данный момент сильнее всего изменилась твоя система кроветворения. Она стала ближе к килльскому организму. Полагаю, что твой жизненный цикл из-за этого тоже увеличится. Вряд ли ты, конечно, проживешь положенные киллам пять сотен, но лет триста, наверное, у тебя будут. Опять-таки, точнее можно будет сказать только после финального обследования. По мускульной силе и ловкости ты результат должна знать лучше меня. Ну а остальное… Пока твоя репродуктивная система в полном порядке. Но гарантировать, что так и останется, я не могу. Сама понимаешь.

Из-за этого разговора, который мы с Инаей вели с переменным успехом с самой моей модификации, я входила в огромное, отдельно стоящее здание столовой в сильнейшей задумчивости, не обращая внимания ни на кого. Даже гул огромного помещения, набитого живыми, жующими и переговаривающимися между собой разумными, не сумел меня отвлечь. Зато живо привел в чувство окрик Инаи:

— Аврора, осторожно!

Я будто проснулась. Но было уже поздно, столкновения с военным, выросшим у меня на пути, оказалось не избежать. Я врезалась в чью-то грудь.

— Солдат, вы глаза в казарме забыли? — лениво возмутился кто-то.

Я даже не посмотрела, с кем столкнулась. Пробормотала, не глядя:

— Прошу прощения, сэр…

А все потому, что спутником военного, в чью грудь я врезалась, оказался… Дайренн!

Командор сильно похудел с нашей последней встречи, осунулся и даже как-то постарел. Левую скулу украшал свежий шрам. А когда бывший декан, наградив меня сумрачным, недовольным взглядом, сделал шаг в сторону, чтобы меня обойти, я заметила, что он сильно хромает…

Я не видела Дайренна несколько месяцев. И честно говоря, думала, что уже переболела им, по-другому то, что я ощущала к бывшему преподавателю, назвать было нельзя. Но стоило нашим взглядам встретиться, как все вернулось назад. Шум вокруг умер. Мы с командором снова были в той самой аудитории наедине. И я снова отчаянным жестом сдираю с себя майку…

— Рори, очнись! Он уже ушел! — привело меня в чувство злое шипение стоящей рядом Инаи. А в следующий миг бок обожгло лютой болью: это арлинта, не церемонясь, с силой ущипнула меня, чтобы побыстрее привести в чувство.

Опомнившись, я поняла, что ни Дайренна, ни военного, в которого я врезалась, уже нет. Они действительно ушли. А на нас с любопытством таращатся со всех сторон. Это же подтвердила и недовольная Иная:

— Пошли уже! Ты привлекаешь слишком много внимания! Ненужного нам!..

Встреча полностью выбила из колеи. Я будто сомнамбула позволила блондинке за руку отвести меня к пищевым автоматам, где раздраженная медичка сама выбрала мне обед. Впихнула мне в руки поднос, забрала свой и поволокла будто на буксире в самый дальний угол столовой.

Постепенно я пришла в себя в достаточной степени, чтобы замечать любопытные взгляды в нашу с Инаей сторону и слышать брюзжание самой арлинты. Я подчинилась ее требованию и подчистила тарелки. Однако ела я, не чувствуя вкуса. Просто потому, что так было нужно. И так было проще. Зато с огромным облегчением сбежала из столовой по окончании обеда. Без Инаи. Как и предсказывал Пирташ, начальник базы, его главный медик не выдержал, не дождался завтрашнего дня, а прибежал знакомиться с «доктором Деэри» сразу же, как узнал о нашем появлении на территории базы. Арлинта не маленькая, найдет дорогу в казарму и сама. А у меня не было сил стоять рядом с ней, прислушиваться к разговору и делать вид, что все так и было задумано. Мне нужно было обдумать случившееся.

Надеялась ли я на то, что по дороге в казарму меня найдет Дайренн? Наверное, не знаю. В голове царил сумбур из обрывков мыслей и чувств. И я ничего не могла с этим поделать. Но когда добралась до комнаты, никого не встретив по дороге, ощутила разочарование.

От мрачных мыслей немного отвлек звонок ребят. Качиэни с соплеменниками, направляясь домой, набрали мой номер из космопорта. И с ходу забросали вопросами, как выглядит в жизни база космического десанта. Мне пришлось описать то, что я успела увидеть, свои впечатления от общения с начальником базы. Настроение немного выровнялось. Во всяком случае, на вечернее построение я шла совершенно спокойно. Даже не догадываясь, какой сюрприз подготовила мне судьба. А могла бы и сообразить.

Пирташ лично пришел на вечернее построение и представил довольную, как удав Инаю и меня личному составу. Распределив после этого в отряд к тому самому военному, в котором я не без помощи арлинты узнала препятствие на пути к столовой. Командор Ниайтц, ни грамма не стесняясь командира, при виде меня скривился так, будто нечаянно раскусил жука. Но обсуждать приказ все-таки не осмелился…

— Вот только неуклюжих баб в десантуре и не хватает, — проворчал он, когда построение закончилось, все разошлись и на плацу остался только его отряд. — И чем я перед космосом провинился? — философски поинтересовался он у неба.

— Будет сестрой милосердия! — выкрикнул рацпредложение кто-то из игумар, которых в отряде было большинство.

Все заржали. А другой остряк предложил:

— Пусть бумажки за нас перекладывает! И начальнику чаек носит! На большее все равно не сгодится!..

Вот этого я стерпеть уже не смогла. Выдержать