"Эффект истребителя". "Сталинский сокол" во главе СССР - Сергей Артюхин

…Апофеозом успеха мобильных частей во Второй Мировой войне стало пленение императора Маньчжурии Пу И советскими десантниками…

…Таким образом, войну мобильные войска закончили именно с репутацией "скальпеля", и послевоенное их развитие от тенденции не отклонялось…

…Однако, сменились акценты – на первый план вновь вышли воздушно-десантные войска. Существовало множество причин, почему это произошло, но к важнейшим можно, пожалуй, отнести две: Богдан Сергеевич Драгомиров был фронтовым летчиком и уделял развитию авиации очень много внимания, и само развитие авиастроения и промышленности позволило придать ВДВ совершенно новые, ранее невозможные свойства. Так, на вооружение "крылатой пехоты" уже в 1950-ом году стали поступать артиллерийская установка АСУ-57, вооруженная автоматической 57-миллиметровой пушкой, и легкий бронетранспортер. Это позволило совершить действительно важный скачок в развитии – теперь в течение нескольких часов имелась возможность сосредоточить на необходимом участке группировку войск, вооруженных в т. ч. и бронетехникой…

…Вторым, несомненно важным, поворотом в развитии "мобильных сил", стало появление на мировой сцене вертолетов. Уже в середине пятидесятых годов в результате так называемой "второй реформы Триандафиллова" (также иногда называемой "реформой Триандафиллова-Драгомирова") в составе Советской Армии появились бригады мобильной пехоты, оснащенные транспортными вертолетами. Алжирская война, в которой Франция первой применила похожие воинские формирования в бою, показала нужность таких соединений, а Иранские события 1957-го года правильность такого мнения только подтвердили. Поэтому уже к началу шестидесятых годов количество десантно-штурмовых бригад в составе ВС СССР превысило десять штук.

…До сих пор ДШБ остаются одними из самых боеспособных подразделений Советской армии…"

* * *

"Любить тебя, как звезды, любить – как солнца свет, как будто завещали предки, как будто вижу я рассвет", — неуклюжие стихи молодого лейтенанта, с некоторых пор активно Алену добивающегося, вызвали на лице красавицы улыбку.

Девушка буквально напоказ не дожидалась, пока глава советского государства наконец решит, кто ему подходит больше – она или Дарья, и "закрываться" от мира не спешила. Внимание к ней, конечно, оставалось повышенное – но "официальных" отношений с Драгомировым не было, а потому студентка не желала видеть каких-либо препятствий к общению с другими представителями мужского пола.

По крайней мере, Алена надеялась вызвать в, без всякого сомнения, интересном мужчине некое подобие ревности и заставить его, наконец, решить. Ну, желательно, в ее пользу, конечно.

Но вот уже несколько недель ее внимание настойчиво завоевывал молодой офицер, буквально засыпающий ее цветами, стихами и маленькими презентами. Парень видный: высокий, широкоплечий и довольно симпатичный. Не Драгомиров, конечно, но зато по возрасту гораздо более ей подходящий. И умеющий улучшить настроение, не без того.

Вот и сейчас красивая алая роза вместе с прикрепленным к ней посланием вызвали душевный подъем.

— Может, и правда погулять с парнишкой? А то Богдан все никак намеков не понимает. Или понимает, но неправильно. А так хоть догадается, что пора уже как-то, наконец, решить. А то как мальчишка, честное слово. Вот как надо, — Алена потрясла конвертом.

Пустая квартира, однако, промолчала.

"В конце концов, чего я теряю? Просто прогуляемся. Даже на танцы не пойдем. А Богдан пусть знает: долго будет думать – уведут!" – и, рассмеявшись, девушка решительно направилась к шкафу с платьями. Предстояло сделать действительно нелегкий выбор.

* * *

— Товарищ Драгомиров, помимо вас и товарища Кагановича нужно, наверное, еще и товарища Микояна в делегацию включить, как ответственного за внешнеторговые договоры. Достаточно солидно и ни в коем случае не излишне. Покажем иранскому народу, что относимся к его чаяниям серьезнейшим образом, и потому на подписание столь важного документа у нас отправляются лучшие из лучших, — Громыко посмотрел на Генерального Секретаря, пытаясь понять, как тот отнесется к идее.

— А как к такой идее отнесется сам товарищ Микоян? — Богдан расслабленно откинулся на спинку стула, всем своим видом выражая скуку и желание избавиться уже от тянущегося четвертый час совещания.

— Я не против, товарищ Драгомиров. Партия сказала: "Надо!". Микоян ответил: "Есть!".

Шутка вызвала лишь слабое подобие улыбок на лицах собравшихся ответственных руководителей. Генеральный секретарь выражения лица вовсе не изменил.

— Давайте, товарищи, все же сделаем небольшой перерыв. Где-нибудь минут на тридцать-сорок или на час. Покушаем, ноги разомнем.

Возражений не последовало. Зашумели отодвигаемые стулья, захлопали закрываемые папки, наркомы потянулись к выходу.

"Интересно, Громыко в курсе или его банально используют?" – лениво подумал Богдан, наблюдая, как глава НКИД широкими шагами покидает кабинет.

То, что все произойдет тогда, когда он будет в Иране, становилось все более очевидно. И активнее всех усердствовал в "выталкивании" генсека именно Громыко. Хрущев вот, наоборот, как-то засомневался в идее дружественного визита. Хотя еще недавно вроде был "за". Узнал чего-то? Или заподозрил? Или, наоборот, отводит от себя подозрения?

Малиновский молчит, словно ему этот вопрос безразличен. Остальные тоже кто куда… Непонятно. Никак не удавалось определить, кто же именно составляет ядро оппозиции. И это точно нехорошо. Нельзя идти на Съезд, не зная, кто именно твой враг.

"Поэтому в Иран ехать все же придется. Ну никак не обойтись, — Драгомиров поморщился. — Ладно, прорвемся. В случае чего – на самолете в Москву вернусь. На спарке, не на официальном борте. А ребята прикроют. В конце концов, на фронте и похуже ситуации случались".

Ел Драгомиров вместе со всеми, а не как обычно, в кабинете. Уж очень не хотелось ему сегодня "отрываться от коллектива". И пусть среди наркомов присутствовал верный Меркулов – все равно не хотел.

Еда, однако, подняла настроение и отвлекла от насущных дел. Повар расстарался на славу, приготовив фантастически вкусное мясное рагу. Мозг отказался работать в таких условиях, затребовав для начала сполна насладиться "пищей богов". Чашка красного чая – подарок Мао – добавила бодрости, и на совещание генсек вернулся в самом, что ни на есть, боевом настроении.

Долго, правда, в этот раз не заседали. На удивление легко согласившись с составом делегации, Богдан предложил утвердить план действий. Возражений не последовало.

Генеральный секретарь отправлялся в Иран.

* * *

— Это правда? — Райан Холлс поднял от расшифрованного листочка голову и уставился на собеседника немигающим взглядом.

— Да, сэр. Информация от источника "Альфа".

Русский лидер, этот молодой и надоедливый выскочка, пролезший каким-то образом наверх в борьбе за власть, едет в Иран. Едет скоро, в конце сентября. И это шанс.