СССР 2010 Жить стало лучше, жить стало веселее! - Алексей Викторович Широков

я реально окрысился, так как никогда не терпел над собой никакого диктата. — Я что на зоне, чтобы даже посрать ходить по приказу?! Если да, тогда везите в лагерь. А нет, так идите в задницу, товарищ полковник. Я сотрудничаю с органами исключительно добровольно, чтобы сделать нашу страну чище и безопаснее. Но помыкать собой не позволю! Есть что предъявить — давайте. Виноват — сажайте. А нет, значит буду жить так как сам захочу.

— Ах ты щенок! — вот теперь Сикорский действительно взбеленился, видимо в задницу его давно уже никто не посылал. — Да я тебя… ты у меня из лагерей этих вылезать не будешь! Сгною ублюдка!

— Товарищ полковник! — подорвался капитан, что беседовал со мною раньше, потому что температура в кабинете резко упала, а стены начали покрываться инеем. — Товарищ полковник, успокойтесь!

— А вот семью мою трогать не следовало, — холод пробирал до костей, но я его сейчас не чувствовал, поднявшись и одним движением скинув куртку. — Я тебе эти слова обратно в пасть забью.

Да, кидаться на Командора было всё равно что пытаться остановить танк голыми руками, но мне сейчас было плевать. Сдохну — не страшно. Я уже умирал, пусть даже ничего не помню об этом. В лучшем случае окажусь в новом теле, в худшем — обнулюсь. Да и пофиг, но меня достали все эти уроды, презрительно цыкающие на меня сквозь зубы. Все эти гэбисты, партийные бонзы и прочие мудни, считающие, что простые люди с ними на одном гектаре срать не должны. И если лично мне на них было в целом насрать, то маме хватило и семейки моего папани, и полоскать её имя я никому позволять не собирался.

— Ты покойник, — как то слишком спокойно сообщил Сикорский, и я понял, что да, он действительно меня сейчас прибьёт, но это меня не остановило.

Я шагнул вбок, обходя привинченный к полу металлический стол и готовясь в любой момент уйти рывком из под удара, но сам пока не атаковал. Видимо опять сказались тренировки с сатори, так что мозги у меня работали на редкость хладнокровно и разум подсказывал, что бить первым категорически нельзя. До этого наша ссора хоть и не несла ничего хорошего, но была лишь формальной.

Требовать у меня отчитываться о каждом шаге куратору Сикорский права не имел, я не сотрудник конторы и даже не сексот или кто там ещё бывает. То что я послал его в жопу было грубо по содержанию, но верно по существу. Но если я сейчас на него кинусь — всё. Это уже статья, и весьма серьёзная. И отмазать меня не сможет никто, да и не будут, просто потому что окажется некого. Командор размажет меня по полу одним ударом, или скорее, судя по окружению, заморозит, превратит в сосульку. И будет прав, нападение на сотрудника при исполнении лицом имеющим статус энергета приравнивается к вооружённому, и так далее и тому подобное. Короче та самая жопа куда я папеньку Софии послал. Но и отступать я не собирался, так что оставалось только ждать его первого удара.

— Что, ублюдок, зассал? — а Игорь Игоревич к тому же оказался очень умной скотиной мало того, что понимал расклады, так ещё и срисовал на что именно я сагрился. — Иди сюда!

Я понимал что меня провоцируют и не собирался поддаваться, а двинулся, обходя полковника по кругу. Что удивительно, капитан, замерший в углу, в наши танцы не лез. Видимо или у него был приказ или такое уже было не впервой. Мне только маньяка чекиста не хватало для полного счастья ведь… додумать мысль я не успел, так как открылась дверь и в проёме показался Выгоский.

— Чеботарёв?! — вот тренер крайне удивился увидев происходящее. — Илья Ильич, что тут происходит?!

— Забирай своего щенка и чтобы я его здесь больше не видел, — по лицу Сикорского промелькнула тень недовольства, но он взял себя в руки и вышел из кабинета, бросив напоследок капитану. — За мной!

Едва мы остались одни я без сил осел на пол. Да, я не сделал ни одного удара, даже не попытался напасть, но аура Командора давила так, что мышцы стали ватными, а сам я вымотался, будто разгрузил пару вагонов с углём. А Виктор Михайлович уставился на меня с выражением полного шока и осуждения.

— Семён, какого хрена?! — в этом возгласе было столько эмоций, что мне на секунду даже стало жаль тренера. — Как ты умудряешься вляпываться в такое дерьмо?!!

— Наверное, у меня талант, — я с трудом поднялся на ноги, потому что сидеть на полу было решительно невозможно, он стал ледяным в прямом смысле этого слова. — Виктор Михалыч, до дома не подбросите? А то меня сюда притащили, а назад уже вряд ли повезут.

— Рассказывай! — стоило нам погрузиться в новенький кроссовер “Москвич” кирпичного цвета, как Выгорский потребовал объяснений. — Как ты вообще тут оказался.

— Сам не знаю, — я вздохнул, с трудом сдерживая дрожь, всё таки за совсем короткий срок успел основательно промёрзнуть и в нескольких словах описал всё, что со мной сегодня приключилось. — Да, знаю, виноват, дурак, идиот и всё такое. Вспылил. Но оскорблять себя, а главное, маму, я никому не позволю.

— Грамотно он тебя развёл, — на удивление Виктор Михайлович не орал, а наоборот, словно успокоился, сделав для себя какие-то выводы. — Знать бы ещё зачем. Мал ты с Сикорским письками меряться. И дело даже не в том, что он Командор а ты Разрядник. Он таких как ты пачками ест без всякой энергетики.

— Думаете, он социально меня спровоцировал? — у меня была такая мысль, но я не смог найти причины, по которой бате Софии понадобилось оторвать мне голову. — Для чего?

— Не знаю, и вряд ли он расколется. — покачал головой тренер. — Сикорский опытный игрок и своих высот не просто так достиг, учитывая его родословную. Ты знал, что он правнук того самого Сикорского, изобретателя вертолёта?

— Да ну нафиг!!! — а вот теперь Выгорскому удалось меня удивить. — Вы серьёзно?!

— Более чем. — усмехнулся тот. — По линии старшей дочери Татьяны, которая с матерью осталась в стране, когда Сикорский эмигрировал. Их сослали на зону как раз возле области падения метеорита. Об этом не принято распространяться, но